— Я тебе не милая, — хочется закричать на него, вытолкать из своей комнаты, но меня внезапно охватывает самый настоящий ужас, — оставь меня в покое!
— А то что? Что ты мне сделаешь, маленькая милая Ева? — он издевательски ухмыляется, останавливаясь прямо возле меня. Я даже вижу его горящие глаза, расширенные зрачки. И это пугает. Видно, что он не совсем вменяем. Алкоголем от него не пахнет, и это наводит меня на мысль, что всё может быть намного хуже. Он что-то употребляет из наркотиков. Ну папенька, ну удружил. Неужели я ему настолько безразлична, что в угоду своим интересам он готов отдать меня первому встречному нарику?
— Я закричу! Я серьёзно! Сюда все гости сбегутся. И мой отец тоже! Я ему всё расскажу! — потихоньку начинаю пятиться от него. Подальше, подальше, к двери. Выскочить бы отсюда поскорее. Тем более, что его моя угроза совсем не впечатлила. Как улыбался себе спокойненько, так и дальше стоит, улыбается. Аж мороз по коже. Понимает ли он сейчас хоть что-нибудь из того, что я ему говорю? Или до его затуманенного мозга вообще ничего не доходит?
— Кричи, милая, кричи, — всё также жутко улыбается, снова подходя ко мне. Я упираюсь спиной в стену. Дверь вроде рядом, но и он слишком близко, — а хочешь, вместе покричим? Или ты до сих пор такая наивная, и веришь, что кто-нибудь придёт тебе на помощь? Да ты моя глупенькая маленькая блондиночка! — шепчет в ухо, а сам притягивает меня к себе ближе, заставляя упереться кулаками ему в грудь, — твой папочка спит и видит, как бы нас с тобой поскорее поженить. А ты всё упрямишься, не хочешь слушать родителей. Разве ж так можно? Летом придумала дурацкий маскарад. Думала, меня это отпугнёт? Да я только повеселился… После свадьбы куплю тебе такой же костюмчик. Люблю ролевые игры… Зато твой папочка расстроился. И в кого, говорит, она такая упрямица? И сегодня с моим отцом снова тебя обсуждали. Как бы тебя уломать… Я же решил подтолкнуть всё в нужном направлении… Милая, а ты кого больше хочешь? Мальчика или девочку?
— Я от тебя даже черепашку не хочу! — задыхаясь от страха и злости, прошипела ему в лицо, — не дай Бог никому такого отца-урода, как ты! Хватит и того, что мне с родителями не повезло!
— Ай, как грубо, милая, — он присасывается к моей шее, а рука тем временем ползёт вверх, задирая подол платья. Фу, как противно. Пытаюсь оттолкнуть его с утроенной силой, но он лишь смеётся над моими жалкими потугами. Извращенец хренов!
— Убери руки! Ненавижу тебя! — сил оттолкнуть его не хватает. Ну почему я в детстве не ходила на какие-нибудь курсы самообороны? Сейчас бы здорово пригодились. Плюнула ему в лицо, но в ответ получила такую пощёчину, что в глазах всё потемнело. Удивительно ещё, как голова надвое не раскололась. Перед глазами запрыгали чёрные и белые точки, а во рту появился солоноватый привкус крови. Животное!
— Любишь игры пожестче, девочка моя? Сейчас мы с тобой поиграем! — захохотало это животное, одним движением разрывая мне платье на груди. Миг, и я оказалась уже на кровати.
— Помогите! — заорала изо всех сил. Плевать, если гости увидят нас в таком виде. Плевать на всё. Только бы вырваться от всего этого ужаса.
— Помогите! — передразнил меня Смоляков и снова захохотал. Да что же это такое? Неужели никому и дела до меня нет?
Заиграл телефон, брошенный мной на кровать. Это ненадолго отвлекло моего мучителя. Наклонившись, он взял телефон и издевательски просюсюкал:
— Это женишок твой что ли волнуется? Сейчас я ему объясню, чтобы оставил чужую бабу в покое… Аллоу… Еву? А Ева занята! Не до телефонов ей сейчас… Где, где… Сексом она занимается. Всё, и не звони сюда больше. Евка моя баба…
Выключив телефон, швырнул его со всего маху об стену, улыбнувшись тому, как он разлетелся на осколки. Затем снова повернулся ко мне:
— Ну, моя милая, на чём мы там с тобой остановились?
Наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на щеке, затем лизнул щёку, спустился к уху. А у меня голос пропал от страха. Только и могу, что глазами, полными ужаса, смотреть на его самодовольную физиономию. Рука его спустилась вниз, больно сжала грудь. Я дёрнула ногой, целясь ему в пах. Попала, судя по его скривившейся морде. Но тут же следом на меня обрушился удар такой силы, что снова всё помутнело.
— Ах ты, маленькая гадина, я тебя научу, как нужно с будущим мужем обращаться, — прошипел он со злостью и ещё раз хорошенько ударил по лицу. Сил сопротивляться почти не осталось. Неужели всё? Никто и не поможет?