- Вася, а нельзя так сделать, чтоб этот пульт я за тебя носил? Ведь мы, я надеюсь, уже доверяем друг другу.
- К сожалению, нельзя. Он как-то там у них все время проверяет, находится ли пульт в руках у хозяйки. Пульт можно передать другому, но лишь на полчасика, а через полчаса я должна ввести свой код подтверждения, иначе все равно будет считаться, как будто бы ты с Поводка сорвался. Полчаса ведь для тебя все-равно ничего не решают? Поэтому, пусть уж он лучше будет у меня все время...
В это время из окна автобуса, не в силах удержать слез умиления, дивилась на такую неземную любовь пожилая канадская пара. Бывает же так! - думали они, - Только одну ночь провели поврозь, а обнимаются, будто бы не виделись целую вечность...
И вдруг, как чёрная метка от пролетевшей над свадебным тортом голубки, пришедшая в голову пошлая мысль: – “А профессор то и штаны заранее расстегнул...”
Приговоренный жить в раю.
Они сели на утренний автобус и без проблем добрались до Торонто. В поселке они не заметили ничего такого, чего могли бы опасаться сбежавшие преступники. Их фотографии не были расклеены по стенам домов, не шныряли по улицам переодетые полицейские, и даже при посадке в автобус никто не проводил металл детектором ниже пояса у идущих на посадку мужчин.
К середине дня они были уже в Торонто… Наталья не оставила Марату ничего – ни денег, ни ключей. Поэтому, попасть в квартиру было бы для них проблемой, если бы Марат в свое время не поддался моде и не установил в дверях кодовый замок. Признаков пребывания в квартире Наташи они не обнаружили. Видимо, та все еще наслаждалась ласковыми пляжами Лазурного побережья.
Первым делом Марат проверил сообщения, накопившиеся на автоответчике. Он удалил кучу рекламного мусора, пока не наткнулся на сообщение, которое он собственно и ожидал там обнаружить. Это был звонок из того самого банка, откуда Наташа сумела перевести деньги Марата на свой личный счет.
- Васька, живем! - обрадованно воскликнул он, прослушав сообщение. - Банк перевел на Наташин счет только десять тысяч, а остальную сумму он заблокировал до моего личного подтверждения по телефону. Ну да ладно, пусть погуляет на эти десять тысяч - я не жадный. Но и нам с тобой осталось на что погулять! Живем, Василиса!.. Пойду-ка я на компьютер, обновлю пин код, пока еще не поздно...
- Ура! Обновляй, - а потом пойдем в магазин, купим себе чего-нибудь вкусненького и будем отъедаться за наши голодные дни в бегах.
- Может быть тогда в ресторан?
- Нет, для приличного ресторана мне надо будет привести себя в порядок, но это потом, а сейчас ужасно хочется есть. Я бы тебя одного в магазин послала, но мы пока что с тобой неразлучны…
- Ах, да - этот чертов Поводок! Я и забыл про него...
Они сходили в магазин, наелись от пуза, насытились так, что даже про американские горки в тот вечер забыли. И с этого вечера началась их псевдо-семейная жизнь...
Василиса , в качестве компенсации за все его тяготы на острове, по-видимому, действительно задалась целью построить для Марата рай на земле... Беда была лишь в том, что Васькино представление о рае не продвинулось дальше идей, взятых ею из старого советского мультика о Вовке в Тридевятом Царстве. В детстве она любила смотреть этот мультик, потому что там был эпизод про слет Василис Премудрых по обмену премудростями. А еще там были Двое из Ларца, Одинаковых с Лица, готовые выполнять за Вовку всю его работу и даже пережевывать за него пищу. Исходя из этих представлений о счастье, Василиса не позволяла Марату делать ничего. Его отстранили от всех домашних работ и забот - даже от пылесоса, даже от чистки картошки, даже от выноса мусора! Однажды Васька застала Марата с картошкой около раковины и попыталась отобрать у него нож, а когда он оказал сопротивление, впервые за долгое время она применила Поводок для Принуждения к Согласию. Марат понял, что все по-прежнему серьезно и принял свое безделье как норму жизни, а свободу - как осознанную необходимость, согласно озвученному товарищем Лениным определению Спинозы.
Василиса пыталась его убедить, что он свободен, что Поводок – это лишь формальность и он не должен обращать на него внимание. В крайнем случае, пусть думает, что это она у него на поводке. И она всегда предоставляла ему право выбора, куда и когда пойти, никогда с ним не спорила и ходила за ним везде, как восточная женщина, почтительно держась позади него на расстоянии двух- трёх шагов. Но разве можно было это назвать свободой? Он не мог ходить на работу, поскольку должен был бы тогда сидеть с Василисой в одном офисном помещении целый день, да и через охрану её нельзя было бы провести. Он не мог встречаться с друзьями, потому что надо было бы объяснять им, кто такая эта Васька и почему он везде ходит с ней, а не с женой. Слава Богу что все его друзья жили в другой части города, поэтому он не боялся на них наткнуться, когда ходил с Васькой в магазин или в кафе, или по другим неотложных делам.