— Бекка? Бекка Смит! — позвал её я.
— Да? — повернулась она ко мне, поправив рыжие волосы. — А, это вы…
Она узнала меня: я толкнул её в тот раз. В её глазах сразу появилась пустота, а губки надулись. Что-то подсказывало мне, что разговор не задался. Может, моя мужская интуиция?
— Я хочу задать вам пару вопросов, — я достал блокнот.
— Дежавю, — прошипела она. — Хорошо, задавайте.
У неё хорошая память и она не упускала возможности отплатить мне той же монетой. Разница заключалась лишь в том, что я представитель закона и мне нельзя лгать или утаивать от меня информацию.
— Вы видели лицо Улыбки?
— Нет, на нём была маска, — она скривила лицо, как будто под нос ей поднесли тухлую рыбу. А может, это пахло от меня: я уже неделю не принимал душ, толком не бывая дома.
— Как вы тут оказались?
— Аноним позвонил в студию, попросил приехать. Сказал, что у него есть просто сенсационный сюжет, — сложила Бекка руки на груди, тем самым закрыв себя на замок, в том числе и психологический.
— Вы всегда так легко отвечаете на звонки анонимов? — записывая всё услышанное в блокнот, спросил я. — Не боитесь, что вас могут убить?
— Я журналистка, — процедила она сквозь зубы. — Если бы я боялась всего, у вас вообще не было бы новостей! Рассказывала бы о лосях, заблудившихся на улицах Бостона, как тот придурок со второго канала. Когда я приехала, нас взяли в заложники помощники Улыбки. Я лишь успела сделать звонок в полицию.
— Понятно, — я закрыл блокнот и собрался уходить, но Бекка развернула меня за плечо и посмотрела прямо в глаза.
— Я стояла рядом с ним, детектив.
Её интонация поменялась, а руки опустились.
— Он не врал — он не остановится. Грядут тёмные времена. Уж поверьте моему журналистскому чутью, у меня на это нюх, — она потрогала указательным пальцем миниатюрный носик. — В городе действительно появился суперзлодей.
— Сейчас любого маньяка-психопата принимают за суперзлодея. Все слишком помешались на этом противостоянии героев и злодеев. Это простой убийца, он не повреждённый, — сказал я, уже уходя, — и я поймаю его!
Конечно, я слукавил и не высказал настоящих своих мыслей по поводу Улыбки. Всё-таки Бекка Смит журналистка, и если она напишет, что детективы из полиции думают так же, как и она: что это не простой психопат-убийца, а суперзлодей, в городе возникнет паника. Хотя я сам полностью разделял опасения Бекки. Если бы в городе оказался герой, оставалась бы надежда, что они схлестнутся друг против друга, и Улыбку больше не будут интересовать простые люди. Это так и работает. Ведь дело не в злодеях, героях, или ещё в чём-то. Если у кого-то есть враг, всё его нутро сосредотачивается на нём. Суперзлодеи желают сражаться с супергероями, а если их нет, то страдают простые люди. Но в Бостоне никогда нет даже намека на героя, а звать героя со стороны проблематично: почти все они своенравны и эгоистичны. Да и Ассоциация Супергероев чётко контролирует всех подчиняющихся ей героев и не будет посылать одного из них в занюханный Бостон для решения по их меркам пустяковой проблемы.
Вернувшись в участок, я увидел следующую картину: у двери отдела кадров стояла очередь примерно из ста полицейских и детективов. Начались массовые увольнения по собственному желанию. Я прекрасно их понимал: все живые люди, у всех семьи. Заявление Улыбки жёсткое и правдивое — он не остановится, а значит будут и другие убийства. Бостон захлебнётся в крови полицейских. Никто не хотел стать его следующей жертвой. Уйти из полиции сейчас оправданный шаг.
А вы?
Нет, я не бежал. Это дело стало моим личным. Я хотел продолжить и защёлкнуть наручники на руках Улыбки. Я не знал, кто такой Улыбка, но оставались и плюсы. Он не знал имена детективов, охотившихся на него, иначе меня давно нашли бы с перерезанным горлом где-то на улицах города. Мой напарник и Картер Бронс тоже не собирались отступать. Теперь против него остались лишь мы. Улыбка, узнав об массовых увольнениях полицейских, по всей вероятности ликовал. Скорее всего он знал, что это не конец. Должен догадаться наконец, что против него создан специальный отряд для его поимки. Мы оказались тем самым супергероем, с которым он должен сразиться, а значит игра продолжалась, и как только он заиграется и совершит ошибку, мы будем действовать. Мы будем ждать и поддаваться, пока у нас в руках не появятся козыри.