— Это карта.
— Эта карта вывела Картера на убийцу. Скажи мне, как?
— Я тебе не могу ничего сказать. Я плохой человек… Я делал ужасные вещи. Предал вас… — тихо шептал он. — За это я уже поплатился. Я потерял единственного сына…
— Что эта карта значит? — я повысил голос.
— Айзек, ты умный, ты скоро это поймёшь, — он поперхнулся дымом и закашлялся. — Одно могу сказать: ты и Билл в безопасности. Никто не знает о вас.
— Альберт, помоги мне отомстить за смерть Картера! — взмолился я.
— В данный момент я это и делаю — убиваю человека, виновного в его смерти.
Альберт поднял револьвер и направил его в мою сторону. Я заглянул в чёрное дуло и как будто увидел отблеск пули и щёлканье спускового механизма. Ствол неуловимым движением руки оказался у его виска. Я не успел сделать даже шага, как всё закончилось. Тело отлетело назад, свалилось с кресла и застыло. В кабинете установилась звонкая тишина после гула выстрела. Запах пороха и сигарного дыма завершали страшную картину места самоубийства моего начальника.
Я не знал, что делать и что думать. Время словно остановилось, а мои мысли ускорились. Когда начались убийства полицейских, Альберт Бронс больше всех ратовал за то, чтобы скорее, в самые сжатые сроки, мы поймали виновного. Но как только убивают его собственного сына, он мямлит что-то невнятное и пускает себе пулю в голову. Я не верил, что он совершил самоубийство. Конечно, он сам нажал на спусковой крючок револьвера, но точно не по своей воле. Я знал Альберта очень давно — он скорее поставил бы цель найти убийцу, чем сдался.
Вывод напрашивался только один. С самого первого убийства Альберт Бронс знал, кто такой убийца полицейских, и прикрывал его. Даже сына поставил во главе группы по поимке Улыбки, чтобы быть в курсе событий нашего расследования. Этот убийца — могущественный человек. Он не мог быть обычным преступником. Далеко не каждый человек может давить на начальника полиции.
Кого вы подозревали?
Кого-то конкретно подозревать трудно — список обширный.
Меня допросили и отпустили из полицейского участка. Меня никто не подозревал. Все уже знали, что сын Альберта погиб, и быстро сделали вывод о том, что он наложил на себя руки из-за случившегося. Большего им знать не стоило. То, что я знал точно: чем большей информацией ты владеешь об Улыбке, тем ближе твоя смерть. Наша с Биллом смерть, лишь дело времени. Рано или поздно он узнает наши имена, и уже над нашими трупами будут толпиться полицейские, медики и криминалисты. Кайл Джонсон будет рассуждать, каким способом нас убили, объяснять уже другим детективам про нож в виде серпа для разрезания горла от уха до уха — фирменное оружие Улыбки. Эти другие детективы составят протокол. Медики поместят наши тела в чёрные полиэтиленовые мешки и засунут в карету скорой помощи. Машина сдвинется с места, не включая сирен. Её пассажирам торопиться больше станет некуда.
Всё это живо рисовалось в моей голове. Я вышел из полицейского участка и сел в машину, но отъехать далеко мне не удалось. У меня кружилась голова, руки опускались сами собой. Картер и Альберт Бронс мертвы, уже около сорока полицейских — тоже. Улыбка неуловим, его не остановить. Зачем нужно то, чем занимаемся мы с Биллом? Все полицейские боятся Улыбку и стараются поменьше выходить в патрули. А мы с напарником сами ищем своего убийцу. Зачем всё это? Я стал задыхаться. Открыл дверь машины, заглушил мотор и вышел на улицу. Мне нужен свежий воздух. Я должен всё обдумать, а не сидеть за рулём прокуренного салона машины. Ночь темна. Ночь поможет мне скрыть слёзы. Как давно я не плакал! Это нахлынуло на меня, как вода, прорывающая хлипкую дамбу — я не мог остановиться, или сопротивляться этому. Мне это оказалось нужно. Я должен сломаться, чтобы, как феникс, возродиться вновь.
Почти всю ночь я бродил по тёмным улицам родного Бостона и думал. Что делать дальше? Как в таких обстоятельствах вести расследование? Мыслей много, а времени мало — с каждым днём старуха с косой всё ближе и ближе. Я уже видел, как она ехидно смеется из-под чёрного капюшона, скаля белые зубы. Если Альберт Бронс сказал правду, он точно знал, кто такой Улыбка. Он сказал, что тот не знает наших имен. Улыбка влиятелен и может спокойно давить на следующего начальника Департамента полиции. А у того не будет, резона защищать нас. Он скажет, кто мы такие, и тогда старуха бросит точильный камень на землю, улыбнется в последний раз и срубит наши головы, забрав наши грешные души прямиком в ад. Чтобы расследовать это дело, узнать, кто такой Улыбка, и остановить его, у нас оставалось лишь несколько дней. Как только истечёт срок, мы проиграли. Старуха с косой перевернула песочные часы. Время пошло.