— Затем я связался с Ястребом по рации. Он был готов. Одновременно мы бросили в помещение светошумовые гранаты; раздался хлопок, и помещение озарила вспышка света. Мы ворвались в магазин с двух сторон. Я вырубил одного, Ястреб — второго. Женщина-продавец кричала, прячась за прилавком, и мне пришлось её успокаивать, пока Билл скручивал грабителей по рукам и ногам. Раздался шум полицейских сирен. Мы с Ястребом покинули магазин с чёрного входа — встречаться с бывшими коллегами не входило в наши планы.
— Как вы себя чувствовали?
— Я никогда себя лучше ни чувствовал! Это такой прилив сил, адреналина и счастья! Чувство справедливости, которое я никак не мог испытать, работая детективом. То старое чувство из детства и надежда, что справедливость — она есть. Именно это мы с Биллом ощущали, когда играли во дворе в полицейских. В то время существовало только чёрное и белое, и никаких оттенков между, — голос Филина явно изменился. — Мы всю ночь напролёт проговорили. У нас с Биллом появилось столько идей и сил, что, казалось, в тот момент мы могли перевернуть мир. Мы мечтали о том, как сломаем Улыбку, очистим город от криминала, посадим всех нацистов, триаду и прочих. А утром мы увидели репортаж в новостях. Журналистка рассказывала встревоженным голосом о странных людях в костюмах, которые называли друг друга Филин и Ястреб. Мы, видимо, переговаривались с Биллом при продавщице, называя наши кодовые имена. С экрана рассказывали, как мы ночью напали на грабителей магазина и обезвредили их. Журналистка, делая о нас репортаж, назвала нас Ночными Охотниками, и это прозвище как-то само пристало к нам, хоть мы, изначально, хотели именоваться по-другому. Мы называли себя Хищными Птицами, люди — Ночными Охотниками, но нам было всё равно, ведь Улыбка тоже не сам выбрал своё имя. После этого случая всё пошло по накатанной. Мы становились настоящими героями, способными бросить вызов злодеям. Не только Улыбке. В то время, ещё до Длинной Недели, появилось несколько подражателей суперзлодеев, но все они несильно старались и быстро оказались нами устранены. Мы выходили ночами. Иногда брали преступников, иногда они сбегали, иногда мы всю ночь сидели в машине, слушая радиоволну полиции без дела. В новостях нас стали упоминать всё чаще и чаще. И хотя официально полиция прозвала нас линчевателями, такими же, как всех остальных героев без лицензии АС*, и что нас при первой же возможности нужно арестовать, люди говорили другое. Бандитов устраняли. То, что не могла сделать полиция, делали мы, и всё чаще и чаще о Ночных Охотниках стали говорить как о народных героях. Людям приятно думать, что пока они мирно спят в домах, кто-то охраняет их сон. В Бостоне никогда не существовало героев и злодеев, как в некоторых других городах США. Поэтому жителям города всё это оказалось в новинку: кто-то боялся нас, кто-то презирал, но становилось немало и тех, кто верил в нас, верил, что мы светлое будущее этого погрязшего в криминале города.