— А что Улыбка?
— Скажем так, он пытался убивать полицейских, но это у него получалось уже не так виртуозно, как раньше. Теперь жертвы зачастую сопротивлялись. Теперь оставались видны следы борьбы. Укладывали их иногда не так аккуратно, а иногда и вовсе убивали прямо на месте. Как ни прискорбно, но всё это говорило лишь об одном — Альберт Бронс не только знал, кто убийца, но и помогал ему в убийствах. Он сам, лично, отправлял всех убитых полицейских в руки Улыбки. Это я узнал чуть позже, когда поднял дела убитых полицейских: чем они занимались, куда и по чьему приказу их направляли. Везде фигурировала одна фамилия — Бронс. Интересно, что он чувствовал, когда делал это для Гленна? Сожаление? Страх? Отчаяние, или пустоту? Его уже не спросить — он сделал правильный выбор. Я убил бы его ещё раз, не застрелись он. Его мотивы я не узнаю никогда. А после нашего появления, Улыбка совсем затих. Убийства полицейских наконец закончились. Боялся ли он нас? Я не думаю. Скорее всего, убивать полицейских больше не имело смысла. Он нашёл противников и готовился к встрече с нами. Не стоит забывать, что Гленн — психопат. Его мысли угадать сложнее, чем мысли обычного преступника. Так продолжалось достаточно долго, до того как не настала Длинная Неделя и как мы думали, конец Улыбки.
— Расскажи мне про Длинную Неделю, — предложил Джон Грин.
— Нет, детектив, вы узнаете обо всём в своё время, а у меня этого времени больше нет. Мы почти приехали, — Филин говорил с трудом. — Поворачивай сюда.
Джон вывернул руль налево и заехал во двор одноэтажного здания. Деревянный, выкрашенный в жёлтый цвет, он светился ярким пятном на фоне однотипных безликих домов на неприметной улице. Веранда с забором и окна покрашены в насыщенный коричневый цвет, который резко контрастировал с основным колером дома. Справа к зданию прилегал гараж с автоматически поднимающейся дверью. Крыша из красной черепицы, которую так любили в Бостоне из-за постоянной рекламы по телевизору, где весёлый кровельщик Том пытается положить черепицу у себя на крыше, не обращая внимания на надоедливого и непутевого помощника Джерри. Тот обычно не помогал, а мешал ему. Газон плохо подстрижен — там и тут торчали клочья травы, достигшие роста, примерно до колена. Дорожка, ведущая от калитки к дому, пролегала как-то причудливо криво, словно её выкладывал из камней, пьяный мастер.
Машина подъехала к гаражу, и Джон нажал на тормоз, остановив её в нескольких метрах от него.
— Сейчас, — Филин нажал на кнопку на перчатке, и коричневые, плохо покрашенные ворота со скрипом поднялись.
Внутри гаража оказалось достаточно места для того, чтобы поставить рядом и машину, и мотоцикл. Но сейчас он оказался пуст — никаких инструментов или другого хлама, который люди так любят хранить в гаражах. Со стороны дом казался нежилым и немного заброшенным. Заросли живого забора скрывали его, и всё, что там происходит, от глаз назойливых соседей. Поэтому никто не обратил внимания на полицейскую машину, заезжающую в гараж. В современном мире не принято лезть в чужие дела, интересоваться жизнью соседей, или тем, что происходит в соседнем дворе. Люди всё больше и больше становятся одинокими в этом обществе.
Айзек открыл дверь и попытался выйти из машины. От сидения на месте его тело вновь затекло, а мышцы одеревенели. Джон помог герою, поднял его из автомобильного кресла, и они вместе вошли внутрь дома, через боковую дверь гаража.
— Мы на месте.
Когда они вошли в просторную гостиную, Джон осмотрелся. Внутреннее убранство дома немного разочаровало его: ничего героического в нём не было. Жилище больше походило на дом пенсионеров: старая мебель, которую давно пора заменить, но не меняли, потому что с каждым шкафом, каждым столом связаны какие-то дорогие сердцу воспоминания. Ремонт тут не делался, наверное, лет десять. Но в этом помещении они не остановились, а прошли дальше, в кухню. Тут обстановка не лучше: старенький холодильник урчал в углу, довольно потёртый стол из дуба и шкафчики с резными узорами на дверцах под старину. Они подошли к стене, на которой рядом с устройством, контролирующим давление и температуру в трубах отопления, находился небольшой рубильник, ничем не примечательный на первый взгляд. Филин протянул руку и дёрнул его на себя. Задняя часть стены кухни немного отодвинулась, и их взору предстала дверь, похожая на вход в бомбоубежище: очень мощная, литая, стальная дверь, способная выдержать взрывную волну мощной бомбы. Она со скрипом распахнулась. Внутри вспыхнул свет, и Джон увидел крутую железную лестницу, ведущую куда-то вниз.