Пришла очередь снять бронежилет и костюм, прорезиненный, из плотной ткани, с бронированными вставками оказались на полу. Но сделать это оказалось труднее, чем школьнику, потными, трясущимися руками расстегнуть лифчик подружки, застёгнутый на шесть зацепляющихся друг за друга замков-петель. Костюмы не рассчитаны на то, что герои будут одеваться самостоятельно. Похоже, сначала одевался Филин, а Билл помогал ему со всеми этими замками и лямками, а потом костюм надевал Ястреб, и Айзек помогал уже ему. Это огромная недоработка в костюмах. Так как Джон один, костюмы ему не подходили по конструкции — никто не будет помогать ему одевать его и бережно застёгивать все ремни. Ему придётся подумать над этой проблемой попозже. Мысли отвлекли его от того ужасного дела, которым он занимался. Он снимал сапоги и перчатки с трупа и в это же время думал, как улучшить и доработать костюмы. Ещё с детства Джон научился отвлекаться от ужасов реального мира, находя некое спокойствие и умиротворение в созидании и сотворении каких-либо вещей.
Когда с костюмом Ястреба было покончено, настала очередь Филина. Так же аккуратно он расстегнул все ремни и лямки, и костюм героя тут же оказался рядом с костюмом Ястреба на соседнем манекене. Джон перекатил тело Билла на чёрный мешок и немного перевёл дух, усевшись рядом с ним на полу. Хоть молодой детектив и находился в отличной физической форме, тело мёртвого героя весило прилично, и двигать его оказалось тяжело — все мышцы покойного закаменели, отчего тело только набрало в весе. Молния над лицом Билла сошлась, тело упаковано. Так же он поступил и с Айзеком. Ужасное зрелище: молодой человек катает трупы по полу в бункере и рассовывает их по чёрным мешкам. Многие мечтают быть героями, но вот человеку выпал шанс им стать, и что он делает перво-наперво? Снимает с убитых героев костюмы и укладывает их тела по мешкам. Как-то не по-геройски всё это. Но это реальная жизнь, а в реальной жизни люди умирают. Джон чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что он делает что-то неправильно. Он чувствовал себя мародёром и самозванцем. Стервятником, что кружит над телом умершей антилопы; падальщиком, питающимся разложившимся мясом давно умершего животного. В данное время он должен выходить из полицейского участка, так как кончалась его смена. Дежурил он всегда днём. Лишь изредка его дежурства выпадали на ночную смену. Он бы выключил рабочий компьютер, попрощался с ребятами, остающихся в ночную смену. Перекинулся бы парой слов с лейтенантом — она, как всегда, побеспокоилась бы о том, что он совсем недавно в городе и до сих пор не завёл ни одного знакомого или друга. Её очень печалило, что Джон такой замкнутый, и ей постоянно хотелось его расшевелить, проявляя при этом какую-то материнскую любовь. Видела бы она, чем он сейчас занимается! После смены он спуститься на лифте вниз, на парковку, сядет в машину, взятую напрокат, и покинет полицейский участок. Направить машину в поток таких же медленно плетущихся с работы людей, постоит в пробке полчаса и, наконец, приедет домой. Поднимется на третий этаж, откроет дверь ключом и зайдёт внутрь. Там всё так же чисто и уютно. Комната почти без мебели, в углу — не разобранные ещё с переезда коробки. Вместо этого он тут. Тащит мешок с трупом Айзека, по лестнице бункера, наверх.
Когда тела оказались в полицейской машине, Джон наконец-то смог немного отдохнуть. Он плюхнулся на старенький диван с протёртой обивкой и торчащей из него пружиной, поставил ноги на журнальный столик, подложив под них газету. Он хоть и устал, но чистоплотность, привитая ему ещё с раннего детства любящими родителями, никуда не делась.