Когда на Орионе наступал вечер, строительство все равно продолжалось. В отличие от земных работяг, проделывавших большую часть работы с помощью науки и техники, местным зверолюдам приходилось пахать самим, вкладывая в труд собственный пот и кровь. Но никто из них не грустил по этому поводу. Напротив, уверенные в завтрашнем дне, защите себя и близких, обеспечении едой и водой, и даже некоторыми бытовыми средствами, в том числе посудой, одеялами, мылом и прочим, что нашлось у меня в особняке. Мне не было жалко ничего из перечисленного, ибо мне в ответ хватало горячей искренней благодарности и теплого общения со стороны зверолюдей. Я ранее никогда такого не чувствовал: все мое детство меня окружали различные люди, имен которых не стоило запоминать. Только их профессии и должности. «Познакомься — это твой учитель по математике… Это твой преподаватель по… Это… это… это…»
Все они носили маски. Улыбаясь мне, чувствовал их пренебрежение, усталость, зависть, даже затаенную злобу. Извечный вопрос: «Почему он, а не я⁈» не давал этим людям покоя. Сколько попыток похищений я пережил, даже не сосчитать. И никто и никогда не хотел просто со мной дружить, не говоря уже о простом человеческом общении. Неудивительно, что я вырос замкнутым и нелюдимым, мечтая только об одном — вырваться из этого порочного круга и жить спокойно где-нибудь в глуши, уделяя время только самому себе. Спасение зайки, а вслед за ней и эльфийки, и дальнейшая наша совместная жизнь смогла исцелить мою манию преследования и замкнутость. Уроды, преследовавшие меня всю мою жизнь, кланы и их интриги остались в прошлом. Судя по аккуратным слухам, которые я наводил через интернет, дядя крепко держал власть в железном шипованном кулаке, карая всех несогласных направо и налево. Он бы точно не хотел меня сейчас видеть или слышать новости о моем внезапном воскрешении, но, думаю, все равно сумел бы справиться и удержать власть. В любом случае, я не желал возвращаться в это змеиное гнездо.
Когда я шел мимо временных палаток, каждый мужчина зверолюд считал своим долгом подойти, лишний раз выразить свою признательность, поклониться, пожать руку или просто помахать, приветствуя меня. В то же время девушки и зрелые женщины, обязательно подходили близко и… дальше уже действовали в зависимости от смелости. Самые раскованные могли подойти, приобнять и потереться всем телом или грудью, носом, ушками, выражая крайнюю степень доверия. Среди зверолюдов это не считалось шдюховатостью или распущенностью. Напротив, далеко не каждый из ушастых мужчин мог удостоиться такой чести! Только самый-самый надежный или заслуживший доверие всего племени! Тот человек, на которого можно было положиться, зная, что жизнь и здоровье каждого из соплеменников зависят от него.
Вот таким человеком я и был в глазах освобожденных зверолюдов, что, однако, не мешало им регулярно бесить меня новыми списками и просьбами. Впрочем, меня это скорее забавляло, а уж помочь отзывчивым ушастым мне даже нравилось. Как и флиртовать с девушками этого милого народа.
Традиции зверолюдов также заставили меня полностью пересмотреть все прежние социальные нормы. Зайка многое рассказала мне о свободном нраве своего народа. Но одно дело — слушать ее истории, а совсем другое познавать их на собственном опыте! Так, например, семью, как ячейку общества, зверолюды заводили довольно поздно — аж к пятидесяти годам! Вот только нельзя забывать о том, что старение у этих рас было замедленно и их средний уровень жизни колебался аж до трехсот годиков! То есть при спокойной счастливой жизни нормальные зверолюды легко могли прожить триста, а то и больше лет, поэтом брак в пятьдесят для них был в общем-то в порядке вещей. Социальные нравыф тоже были на порядок ниже, чем у эльфов или людей. Говорить о сексе за столом или в гостях не считалось неприличным, а уж предлагать понравившемуся гостю свою дочь или жену — тем более (при условии, что и им гость тоже понравился!) Объяснялось это крайне просто — в племенах зверолюдов всегда требовалось разбавлять кровь из-за высокой смертности мужчин. К тому же в браке обычных зверолюдов мальчики рождались в соотношении один к десяти — на десять девочек один мальчик. Зато если партнером стал кто-то другой: человек, эльф или другой разумный самец какой-нибудь редкой расы (О́ни, например), то количество рождающихся пацанов резко возрастало. Да и сами ушасто-хвостатые девушки были довольно падки на симпатичных мужчин с хорошей выносливостью из других рас. А отсутствие у них ушей и хвостов никого не стесняло — главное, чтобы член стоял и мог подольше!
А став доверенным человеком всех освобожденных, я на своей шкуре познал вседозволенность сексуальных норм зверолюдов. К тому же следует понять тот факт, что в толпе бывших рабов было далеко не одно племя, а десятки из самых разных, куда только не наведывались работорговцы! Например, смуглые, почти темные, лисы из из деревни Скрытой в листве. Их было около десятка — отлично сложенные тренированные рыжие воины и воительницы. На мой вопрос, как их угораздило попасть в рабство, они одновременно вздохнули и поведали, что их просто продали из-за долгов старейшин. Эти молодые ребята на самом деле были сиротами, которых тренировали в роли наемных убийц. Но деревня голодала из-за тягот перенесенных междуусобиц, поэтом старейшинам пришлось продать почти весь молодняк, чтобы выжили другие. Само собой, они были преданы мне телом и душой, так как к тем, кто их продал, у них осталась только ненависть.