Темная восторженно вздыхает, заходя вслед за мной в святая святых — оранжерею, допуск в которую есть только у меня и Чаны. Мы пробираемся по зарослям ананасов, апельсинов, карамболы, питахайи и прочих экзотических плодовых. Запах стоит просто одуряющий, а величина привычных моему глазу фруктов такова, что даже я могу лишь удивляться их невероятным размерам.
— Смотри, Тали, — говорю, наклоняясь и отрывая от стебля огромный, величиной с арбуз, красный в крапинку плод. Он настолько сочный, что я едва не продавливаю его ладонями.
— Что это? — ахает та, склоняясь над ягодой. — Никогда не видела раньше ничего подобного!
— В моем мире это называется клубникой, — усмехаюсь в ответ. — Правда, даже там она вырастает в десять раз меньше. Но ты уже знаешь, как Экскалибур влияет на сад, верно?
Девушка кивает, не отрывая жадного взгляда от ягоды. Тут же в оранжерее тщательно мою плод и передаю его в открытые ладони эльфийки.
— Просто кусай, — говорю, аккуратно передавая ягоду. — Конечно, со сметаной и сахаром было бы лучше, но…
Остроухая уже впилась в клубнику, точно бобёр в ствол упавшего дерева. Через пару секунд она отрывается, восхищенно тараща глаза и пережевывая подарок. Вся ее мордашка перемазана в клубничном соке.
— Это… восхитительно! — радуется девушка, проглотив угощение. — Вкус… не передать словами! Не сравнить ни с чем, что я ела раньше!
— Хех, можно подумать, ваша еда отличалась разнообразием? — спрашиваю я, отрывая еще пару ягод и складывая их в корзинку. Клубника практически поспела, но ее так много, что придется прислать сюда Чану. Не то, чтобы я не доверял зверолюдам, но они наверняка сойдут с ума, увидев такое разнообразие плодов. К тому же тут высажена морковь, при виде которой у местных все еще возникает религиозный оргазм. Вроде уже все насмотрелись на «пресвятую морковь» в супах и салатах, но стоит кому-либо из ушастых увидеть цельный плод, который еще размером с руку, как они теряют всякое соображение.
— И то верно, — вздыхает темная, соглашаясь со мной. — Мы редко ели досыта, а дары леса не всегда были вкусны и полезны. Порой и животами мучались, если попадались плохие ягоды. Но выбирать особенно было не из чего…
— Так плохо у всех эльфов? — удивляюсь я. Тали скорбно кивает.
— В Срединном Лесу дела идут чуть получше, — объясняет она. — Эльфы там занимаются огородами и облагораживают дикие ягодные кусты… Но на всех не хватает. Расширить угодья не всегда получается, так как мешает угроза хищников и монстров. В недалеком прошлом и светлым, и темным эльфам сильно досталось от сил зла. Наша численность сильно снизилась. Способные, сильные и знающие из нас были убиты, погибли от болезней, зубов монстров и прочих факторов, а те, кто остались были вынуждены изучать секреты выживания с нуля…
— Вы никогда не враждовали со светлыми? — интересуюсь я.
— Раньше — очень сильно, — кивает Тали. — Но со дня окончания последней войны нам пришлось осознать, что если мы не объединимся, то нам всем, и темным, и светлым, грозит вымирание. Распри были забыты и с тех пор все, что нас различает — это цвет кожи и кое-какие религиозные предрассудки. Даже Элуна, которая изначально была богиней лишь темных эльфов, приняла под свое крыло и всех остальных.
— А раньше кто был божеством светлых?
— Фурион, пророк природы, — следует незамедлительный ответ. — Был такой полубог, который неплохо справлялся с обязанностями святого. Но этот олух разленился, а потом и вовсе нырнул в спячку. Когда Элуна взяла на себя его обязанности, он даже не отреагировал. Злые языки говорят, что он даже обрадовался тому, что перестал быть святым.