Первый визит Б. Н. Ельцина на Запад был тяжелейшим. Мы полетели в Лондон. Я приступил к своим обязанностям в середине января 1992 года, а 30 января мы уже вылетели на краткую встречу с Мейджором, после которой тут же отправились в Нью-Йорк: Борис Николаевич присутствовал на заседании Совета Безопасности ООН, которое проходило 30–31 января. 1 февраля мы вылетели в Вашингтон на встречу с Бушем-старшим. Здесь Ельцин принял Билла Клинтона, кандидата на пост президента от демократической партии. На следующий день у нас была запланирована встреча с Малруни, и мы вылетели в Канаду. То есть за четыре дня провели четыре важнейших мероприятия. А уже 5–7 февраля должен был состояться государственный визит Бориса Николаевича во Францию. И поэтому 1 февраля, вернувшись из Канады, я срочно улетел в Париж готовить визит.
В течение 1992 года мы нанесли 15 визитов. Если умножить на два — я имею в виду подготовку — я успевал дома только сорочки менять. 1992 год мы закончили визитом в Китай. В декабре нас принимал в Пекине Цзян Цзэминь. Кстати, российский президент среди прочего подарил ему тогда вышедшую в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» биографию великого учителя Китая Конфуция, которую написал известный отечественный китаевед Владимир Малявин.
С легендой современной истории Китая Дэн Сяопином президенту СССР М. С. Горбачеву довелось встречаться в 1989 году, во время его первой поездки в Китай. В это время там бушевали страсти: на площади Тяньаньмэнь сидели студенты, которые выступали против репрессий и требовали всяческих свобод. Мы были там 15–18 мая. Площадь была обнесена мешками с песком. Нас даже возили кружными путями, хотя мы жили в резиденции, которая в переводе на русский называется «Хижина рыбака», а оттуда до площади полчаса пешком. Кое-кто из нашей делегации туда, конечно, ходил. Китайцы, узнав, что повстречались с русскими, были очень дружелюбны: мол, русские и китайцы братья навек.
Наши отношения с Китаем прошли немало тяжелых испытаний. Во времена Хрущева мы сильно испортили отношения с Мао Цзэдуном, которого еще и обозвали «библиотекарем». Это был серьезный просчет: Мао Цзэдун был руководителем, который пользовался огромным авторитетом внутри страны, он прошел через гражданскую войну, победил в ней, возглавил огромное государство. У нас были серьезные разногласия. Хрущевская оттепель не воспринималась китайской стороной, а нам не по нраву было то, что делалось у них. Но в конечном счете китайцы многое у себя поменяли. После Мао Цзэдуна появился Дэн Сяопин, выдающийся государственный деятель, потом Цзян Цзэминь, уникальный политик, интереснейший и образованнейший человек, прекрасно знающий русскую и китайскую поэзию, играющий на многих музыкальных инструментах. Великолепно разбираясь в экономике, он создал свободные экономические зоны, то есть его по праву можно назвать автором шанхайского чуда.
Мы десятилетия не бывали в Китае. В 1989 году, когда Михаил Сергеевич прилетел в Китай, исполнилось 25 лет, как там последний раз побывал советский руководитель такого уровня.
Во время беседы с Дэн Сяопином Горбачев позволил себе заметить ему что-то по поводу бунтующих студентов. Весь мир по этому поводу шумел. Дэн Сяопин был спокоен: не торопитесь, разберемся. В свою очередь он прекрасно видел наши ошибки и пытался давать Горбачеву дружеские советы, но тот к ним не прислушался.
Это была моя девятнадцатая поездка, одна из сложнейших. С Михаилом Сергеевичем у меня было 42 визита, с Борисом Николаевичем — 57: вначале, когда здоровье позволяло, Ельцин был очень мобильный. Всего получилось 99 визитов в дальнее зарубежье, не считая визиты в страны СНГ.
Первый визит Ельцина был очень показательным: желая охватить как можно больше стран в одну поездку, МИД явно переборщил. То ли мы должны были поскорее продемонстрировать нашего президента всему миру, то ли кому-то подыграть, но поездка была безумная. Из Москвы в Лондон, из Лондона в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Вашингтон, из Вашингтона в Монреаль. И все это за три с половиной дня: в общей сложности больше суток в воздухе и двое суток сумасшедшей работы. Многие ли могут такое выдержать?
На государственного деятеля такого уровня накладывается большая ответственность, и он затрачивает и физической, и психической энергии значительно больше, чем другие члены делегации. Те, прежние ошибки повторяются и сегодня. Конечно, разница в возрасте, состояние здоровья нашего нынешнего президента позволяют планировать и выполнять то, что было не под силу Борису Николаевичу. Но нужно беречь своих руководителей. Мало кто из государственных деятелей других стран способен на такие подвиги.