- Как тебя зовут?
- Ребекка, - сказала Ребекка.
- А меня - Габриэль.
Через три дня Ребекка забыла закрыть на ночь ставни, и когда она проснулась утром, ей показалось, что она в каком-то волшебном дворце. Долгое время она не могла оторвать взгляда от стены. Во всю стену она видела невероятный орнамент, который все время менялся, каждый новый был красивее предыдущего, - как будто стена ее комнаты была выложена огромными отшлифованными драгоценными камнями, которые сияли, переливались и все время меняли цвет и форму. "Я не сплю, - уверенно сказала себе Ребекка, посмотрев на свои обкусанные ногти. - Тогда что же это такое?" Ее стена показалась ей на миг бассейном со снующими в нем золотыми рыбками и сразу вслед за тем расцвела лилиями, как сад.
- Это придумал Габриэль, он не ученый, он рав маг, волшебник, - сказала себе Ребекка, быстро спуская ноги с постели и шаря ими в поисках домашних туфель.
Габриэль стоял у окна, прислонившись к открытой створке. За ним струились каскады воды - вода падала с высоты и вновь поднималась, - на столе в его рабочем кабинете была собрана стеклянная конструкция, не уступающая фонтанам Версаля. Превращение комнаты Ребекки в волшебный дворец, оказывается, было результатом работы большого стеклянного колеса, приводимого в движение водой.
Ребекка хлопнула ладонью по губам. Еще два часа, пока солнце не перевалило через гребень крыши, комната Ребекки оставалась Дворцом Ветров, садами Семирамиды. Габриэль улыбался.
С тех пор Ребекке странно было даже подумать, что когда-то она жила на улице Лезуа. Ее робость в обращении с Габриэлем давно исчезла, потому что теперь она точно знала, когда можно его беспокоить, а когда нет, когда он садится за работу и когда он заканчивает ее.
...Были совсем уже сумерки, когда Ребекке послышалась закольцованная восточная мелодия, возвращающаяся к началу все той же музыкальной фразы и такая тихая, что успей Ребекка заснуть, музыка не разбудила бы ее. Она толкнула полуприкрытые ставни и высунулась наружу, под ветерок. В окне напротив пристроился большой ящик полированного дерева, в нем же - театр теней. Сцена театра светилась ровным желтоватым светом. Из полумрака комнаты появился аль-Джаззар. Под глазами у него залегли глубокие тени. Его одежда белела в темноте. Он положил руку на крышку ящика, и движущиеся силуэты начали разыгрывать библейскую историю. Раб Авраама Элеазар прибывает в Харран в поисках невесты для Исаака. Вот его десять верблюдов, плавно покачиваясь, подходят к колодцу. Он оглядывается. Из городских ворот выходят девушки, неся кувшины на головах. Элеазар приближается к ним и просит воды. Ребекка снимает с головы кувшин и подает ему напиться. "Пей, я и верблюдов твоих напою", - бормочет слова из книги живая и подлинная Ребекка, приникшая к подоконнику. Ребекка из Харрана наполняет ведро, и верблюды начинают пить. Тогда Элеазар, загадавший, что изберет в жены своему господину ту, которая даст ему напиться, подносит Ребекке украшения и драгоценную утварь. Ребекка очень смущена. И когда Элеазар вошел в город Харран, чтобы увидеть родителей Ребекки и сообщить им о случившемся, Ребекка в окне перевела взгляд на Габриэля. Он все время смотрел на ее лицо и, поймав ее взгляд, в тот же миг вскинул руки, показывая, что они свободны и пусты. Никто не управлял театром! История встречи Элеазара с Ребеккой разыгрывалась сама по себе. Все же это было делом его рук - и кокетливая Ребекка, и покачивающие головой верблюды, и сопровождающий появление бус и ожерелий хрустальный звон.
Чтобы не разбудить свернувшегося и спящего внизу, во дворе, громадного пса Тиля, которому свойственно было оглушительно гавкать, Ребекка беззвучно показала Габриэлю, что аплодирует, и долго еще лежала молча, не засыпая и глядя в щель между ставнями на полоску светлого летнего неба.