— Обязательно, иди давай. Дом сгорит — на тебя спишу квитанцию, — усмехнулся я.
— Не сгорит, не успеет!
Я окинул взглядом то, что успел сделать Николас, и прикинул, что осталось разве что на зиму нарубить. Поэтому я взял в охапку несколько брусьев и пошёл к костру. Этого должно было хватить на часа полтора, а потом ещё сходил бы. Тут ещё были дела, которыми стоило заняться, и помимо рубки дров.
С этой мыслью я направился далее в дом: нужно было заранее подготовить место для сна… или места для сна. В общем, дел всё ещё невпроворот.
Открыв дверь, я столкнулся с выходившей из кухни Рэйчел, в руках у которой была кастрюля с мясом. Следом выходила Лисса с мотком скатерти и подставкой с солью, перцем и салфетками в одной руке и накрытой корзинкой — в другой. Мы улыбнулись друг другу и разошлись каждый в свою сторону. Я поднялся наверх и начал думать, какие комнаты в случае чего готовить под спальни. И что мне стелить.
***
Через где-то полчаса, выйдя во двор, я обнаружил всю компанию сидящей у костра. Николас успел достать гитару и сейчас настраивал её.
— Итак, ребят, как у нас обстановка? — спросил я, подходя.
— Всё прекрасно! Осталось устроить ор-… — Лисса пресекла остаток фразы Николаса, заткнув ему рот ладонью.
— Не надо повторять за мной! — закричала она, смущённо косясь на меня и Рэйчел, которая тоже знатно покраснела.
— Та-ак, и что у нас за пошлые планы, а, Лисса? Мне тебя на улице ночевать оставить? — я грозно навис над ней, уперев руки в бока.
— Нет! Что угодно, но не это! — запротестовала она.
— Тогда смирись со своей ролью милой, послушной девочки, — я указал на место дислокации салатов, — пора раскладывать, нет?
Я сказал это, так как заметил, что Николас снимал первую партию шашлыка с мангала.
— Первые готовы! — крикнул он предвкушающе и, едва не подпрыгивая, направился к расстеленной на досках скатерти.
— А ты что будешь делать? — подозрительно прищурилась Лисса.
— Как что? Есть, конечно! — заявил я, услышав, как Рэйчел захихикала.
— Мы все голодные, так что давайте подкрепимся! — предложила она, и мы все направились к столу.
Пир вышел знатный. Конечно, и стоило это всё очень знатно, зато все довольны. По крайней мере сейчас. А как стемнеет, или даже раньше, можно подключить гитару к атмосфере.
— Ну что, приступим! — сказал я, взяв свою порцию.
— Itadakimasu!
— Приятного аппетита! — сказали девочки.
— Itadakimasu! — повторил Николас.
И я ушёл следить за второй партией мяса, параллельно поедая салат с ножкой курицы.
Так цикл повторился раза четыре, и мы все наелись до отвала (или почти до отвала). К этому времени начался закат, так что мы принялись переезжать за костёр, прихватив шампура, сосиски и остатки хлеба. Николас вытер руки салфеткой и снова взял гитару, провёл рукой по струнам.
— Ты готов? — спросил я, опускаясь у костра так, чтобы можно было подкидывать дрова.
— Да. Но я надеюсь, вы оставите мне сосисок?
— Конечно оставим! — уверила Рэйчел.
— Объедки, — хихикнув, закончила Лисса, на что получила недовольные взгляды всех остальных. — Да шучу я! Что будем петь? — спросила она.
— Предлагаю песню знаменитой Гречки, и это не каша, «Здесь были», — предложил я.
— Давайте, — поддержала Рэйчел, а Николас кивнул.
— Рэйчел, Лисса, давайте! Жгите! — выдвинул я их на роль вокалисток.
— Признайся, тебе просто хотелось услышать бесплатно наш великолепный дуэт? — усмехнулась Лисса.
— Да, — без тени сомнения кивнул я.
— Ну что, три-два-один, — отсчитал Николас, и музыка зазвучала.
Несколько секунд девушки молчат, а затем начинают петь почти что одновременно:
Я запомню каждого, кто был со мной
Давайте вместе не будем забывать
Здесь была моя первая любовь
Здесь были мои первые друзья
На этом моменте они подстроились друг под друга, и начали петь в унисон.
Ааа, невыносимо
Как-будто моя рана становится всё шире
Ааа, и в этом новом мире
Нам не потеряться, остаться молодыми
Кап-капают слезы
На полном серьезе
Мы выпускаемся в осень
(И мне вообще все равно, что будет дальше)
Я запомню каждого, кто был со мной
Давайте вместе не будем забывать
Здесь была моя первая любовь
Здесь были мои первые друзья
Здесь были мои первые ошибки