В рассказе А. П. Чехова «Толстый и тонкий» герой, респектабельный чиновник, «такой же красавец и щеголь», как и в гимназические годы, благоухал «хересом» и «флердоранжем». «Херес» — это понятно что, а «флердоранжем» называли цветы апельсина, здесь имеются в виду духи на их основе. Цветы за свой запах пользовались большой популярностью, они символизировали целомудрие, и невесты украшали ими свой подвенечный наряд.
«Гелиотроп», «иланг-иланг», «флердоранж», назовем еще «лоделаванд» — это ароматическая вода, получаемая от перегонки лаванды, вот, пожалуй, наиболее распространенные в то время духи. В «Истории лейтенанта Ергунова» щеголь «Кузьма Васильевич надел новый, с иголочки мундир… и, побрызгав на себя лоделавандом, вышел из дому». В «Пестрых письмах» М. Е. Салтыкова-Щедрина: (Федот Архимедов. — Ред.) «каждое утро казанским мылом моется и лоделавандом рот полощет». В произведении Н. Я. Данилевского «Беглые в Новороссии» «Аксентий с хозяйским слугой курил на раскаленных плитках лоделавандом, прогоняя запах недавнего обеда».
Пристрастием к духам, созданным на основе цветочного сырья, отличалась последняя русская императрица Александра Федоровна. Юлия Александровна Ден, ее подруга, рассказывала о пристрастиях Ее Величества к парфюмерии. Александру Федоровну трудно было назвать модницей в том смысле, который мы вкладываем в это понятие, имея в виду, что такая дама не пропустит ничего новенького из товаров, поступивших на прилавки или в обиход под названием модных, будь то мебель, одежда, галантерея или парфюмерия. За модой Александра Федоровна не гналась. «Никогда не забуду, — пишет Юлия Ден, которую императрица по-дружески звала Лили, как неприятно поражена была Государыня, когда ей предложили надеть узкую юбку.
— Неужели вам действительно нравится такая юбка, Лили? — спросила она.
— Видите ли, Ваше Величество, — растерялась я. — C’est a la mod.
— Да разве это юбка? — возразила она. — Что же, Лили, докажите мне, что в ней удобно. Попробуйте-ка пробегитесь. Посмотрим, как вы в ней бегаете».
Ногтей она никогда не полировала, не делала маникюр, потому что этого не любил сам Николай Александрович.
«Гостиная Ее Величества, известная как Лиловый будуар Императрицы, представляла собой чудную комнату, где можно было наблюдать пристрастие ее хозяйки ко всем оттенкам лилового цвета. Весной и в зимнее время воздух в ней был пронизан ароматом сирени и ландышей, которые целыми корзинами присылали во Дворец с Ривьеры… Вторая гостиная представляла собой просторную комнату, где предметы убранства и обивка мебели были всех оттенков зеленого цвета. По желанию Ее Величества в углу была пристроена небольшая лесенка и антресоли, которые весной утопали в фиалках».
Любовь к цветам определила пристрастие государыни к парфюмерии. Юлия Ден вспоминала, что она очень любила духи под названием «Белая роза» парфюмерной фабрики «Аткинсон». Они, по словам императрицы, были прозрачными, без всякой добавки и бесконечно ароматными. В качестве туалетной воды она использовала «Вербену».
Дочери же любили парфюмерию больше, нежели их матушка. Девушки занимали две спальни, одна из них принадлежала Ольге и Татьяне, другая — Марии и Анастасии. «Просторная комната, разделенная портьерой, служила их высочествам туалетной и ванной… Принимая вечером ванну, они добавляли в воду духи, а для ее смягчения — миндальные отруби. Как и их Августейшая родительница, девочки обожали парфюмерию непременно фирмы «Коти». Татьяна предпочитала «Jasmin de Corse» («Корсиканский жасмин»), Ольга — «Rose the» («Чайную розу»), Мария Николаевна то и дело меняла духи, но чаще всего останавливалась на «Сирени», а излюбленными духами Анастасии Николаевны были «Фиалка».
Кроме духов и одеколонов XIX век знал и предлагал модникам массу различных освежителей воздуха для помещений, «саше» для ароматизации белья и одежды и ароматизированных вод для ванн.
Письмо все той же Марты Вильмот отцу, написанное в самом начале века, рассказывает об экзотической, на взгляд девушки, курительнице.
«Как приятно, что посылка с всякими пустяками смогла хоть немного развлечь вас! Догадались ли вы, что любопытная вещица из Тулы — это приспособление для окуривания комнат? Внутрь кладется древесный уголь, поджигаются благовония, и какой-нибудь бородатый крепостной или чаще отлично напудренный лакей ходит, помахивая ею, и эта штучка расточает аромат по всей анфиладе комнат. А теперь, я полагаю, ей предназначено будет лежать спокойно на стальной каминной полке…»