До 1905 года западная общественность была мало знакома с Японией. Но когда та победила Россию, эту необъятную империю, на нее посмотрели по-новому: не с презрением или со снисхождением, но с опаской. Впервые азиатская страна одержала верх над сильной европейской державой. Военный успех произвел неизгладимое впечатление, и теперь уже Запад присматривался к Японии: необходимо было лучше узнать эту страну и ее народ, чтобы не оказаться в положении поверженной России. Поползли слухи о «желтой угрозе». Америку беспокоили захваты японцами территорий в Тихом океане и их эмиграция в Калифорнию, так что США взяли курс на экспансионистскую политику: Тихий океан, как заявил сенатор Беверидж в 1898 году, считался «океаном американцев». Чудесное преображение Японии вызывало одновременно восхищение и недоверие.
В этот необычайно плодотворный период, о котором и пойдет речь в нашем повествовании, японцы разрывались между стремлением любой ценой достичь прогресса и столь же сильным желанием сохранить дух нации, ее самобытную культуру, столь дорогую их сердцам.
Менялся государственный строй, менялись сам человек и его мировоззрение. Доступно ли это поверхностному взору путешественника начала нашего века, который хотел видеть в Японии лишь подобие Европы? Вглядевшись внимательнее, он мог заметить, что все якобы новое на самом деле уже существовало ранее и ничто не могло возникнуть «просто так». Японский прагматизм бессознательно обновляет устаревшие структуры и институты, когда они не в состоянии удовлетворить запросам современности. Сам человек меняется не так стремительно. Носит ли японец мягкую шляпу или выставляет напоказ модные часы — это не меняет качества его мышления. В начале современной эпохи страна производила впечатление причудливого смешения самых разных элементов, что особенно четко просматривалось во внешнем проявлении культуры. Японцы гордились тем, что они японцы, а упомянутое смешение образа мыслей, чувств, традиционных представлений и новых взглядов на жизнь, горячее желание каждого внести свой вклад в развитие страны привели к ее невиданному прогрессу.
Все это очень хорошо выразил барон Суэмацу в своей речи на конференции в Европе в 1904 году: «Мы готовы признать, что европейские народы превосходят наш, но мы чувствуем, что обязаны протестовать против несправедливой критики европейцев, тем более что сами они странным образом игнорируют те условия, в которых живут сегодня».
В 1853 году у берегов Японии появились корабли коммодора Перри, затем было учреждено американское посольство. Соединенные Штаты видели, что развитие их государства идет параллельно с развитием Японии. Бесчисленные калифорнийские порты позволяли Америке захватывать все новые территории в Тихом океане и постепенно вытеснять русских, хотя царь в 1900 году все еще именовался «адмиралом Тихоокеанского флота». Между Японией и США началась борьба за торговые пути, обострившаяся с появлением у Японии торгового флота, пытающегося превзойти американский. После поражения России в 1905 году все торговые суда, находящиеся на Дальнем Востоке, в том числе и американские, должны были проходить через территориальные воды Японии, которая замыслила новый грандиозный проект: добиться контроля над торговлей в этом регионе. Но Америка, стремящаяся к той же цели, установила свои базы и заняла выгодные позиции в Китае и на юго-востоке Азии, оберегая то, что генеральный консул в Йокогаме X. Б. Миллер в своем заявлении назвал «торговым путем для американцев, ведущим на Восток в обход Японии».
Необычайно быстрая модернизация Японии, интенсивное развитие торговли с другими странами стали причиной ее экономического расцвета: за сорок лет, с 1868 по 1912 год, население увеличилось с тридцати трех миллионов человек до пятидесяти миллионов. Но с другой стороны, цены на основные продукты питания, такие как рис, возросли втрое, при этом зарплата осталась прежней. Промышленный прогресс привел не только к повышению уровня жизни, но и к обеднению рабочего класса, хотя крупные торговые компании получали огромные доходы: парадоксальная ситуация, в то же самое время возникшая в Соединенных Штатах и в Европе. Началась массовая эмиграция наименее обеспеченных японцев в бывшие колонии: Корею, Маньчжурию, на остров Формозу (Тайвань), на Гавайи, в Австралию и особенно в Америку. К 1907 году количество эмигрантов достигло двухсот тридцати двух тысяч двухсот человек в год, тогда как в 1868 году эмиграции не было вовсе.