Не будем задерживаться на многочисленных предписаниях и запретах, касавшихся фламиники и четы фламинов — например, на требованиях к их ложу, ножки которого должны были быть слегка обмазаны грязью в знак укорененности фламинов в Риме (фламин не мог и отлучаться от своего ложа больше чем на три ночи). Но факт, что фламиника должна была сама ткать ритуальное облачение своего супруга («лену»), к покрою, материалу и способу изготовления которой предъявлялись строгие требования, — не просто напоминание об идеале женщины — пряхи и ткачихи: только рука супруги может прикасаться к одежде фламина, как только он один может ложиться на супружеское ложе; чье-либо иное прикосновение оскверняет ее. В определенные периоды года вводились различные табу, связанные с запретом на бракосочетание и с поведением фламиники: в некоторые дни марта{533} и июня{534} она должна была ходить с распущенными волосами, а в мае — носить траур{535}. Возвращаясь к жертвоприношениям, скажем, что фламиника носила такой же жертвенный нож, как весталки, и некоторые жертвы приносила вместе с мужем. Кроме того, она должна была приносить в жертву Юпитеру барана по базарным дням (нундинам — «каждый девятый день»){536}, подражая служению фламина и дополняя его — фламин приносил в жертву овна каждые иды.
Таким образом, активная роль этих жриц, которая дополняла служение их мужей, бывших в числе почетнейших жрецов Рима, была весьма значительна: их жертвы приносились божествам, ведавшим ходом времени. Но за рамки общих ограничений на участие в жертвоприношениях они были выведены, возможно, именно благодаря единству их брачной четы, олицетворявшей чету идеальную, чистота которой служит залогом действенности обряда.
Эти случаи были далеко не единственными исключениями из правил. Право приносить жертвы имели и другие жрицы, хотя мы и не можем точно понять почему. Таковы были салийские девы, о которых известно очень мало. Они носили «апекс» (остроконечный колпак) и воинский плащ салиев — жрецов, приносивших жертвы при начале и окончании войны. Салийские девы, будучи женской частью этой корпорации, приносили жертвы в древнем царском дворце (вероятно, Регии). Совершали жертвоприношения и некоторые жрицы культов иноземного происхождения, прижившихся в Риме: Цереры на Авентине, Кибелы и Исиды.
Женские священнодействия
Но не только жрицы справляли самостоятельные религиозные церемонии и даже не только они приносили жертвы. Варрон прямо говорит, что по «римскому обряду» женщины совершают жертвоприношения, накрывшись покрывалом{537}, и некоторые изображения сохранили для нас картины таких женских богослужений.
По некоторым праздникам матронам полагалось совершать обряды, включавшие бескровные жертвоприношения.
Юнона1 марта, на женские календы (femineis kalendis){538}, или Матроналии, матроны приносили ладан и цветы Юноне Луцине на Эсквилине:
Чтите богиню цветами! Цветы желанны богине! Нежным цветочным венком все обвивайте чело{539}.Они получали подарки от супругов, совершали моления pro laude virorum («о славе мужей») и устраивали обед для своей фамилии. Сама дата объясняет этот обычай: 1 марта некогда было началом года. Таким образом, возникает параллель с декабрьскими Сатурналиями, когда подарки дарят мужчинам и рабы меняются местами с господами, и с новогодними пожеланиями. Но при чем тут Юнона Луцина, ведавшая родами, для которой мартовские календы — также годовой храмовый праздник?