День прошел тяжело и тоскливо. Бесконечная гонка, почти утратившая всякий смысл. Том даже маме позвонил во время ланча, чтобы услышать хоть чей-нибудь родной голос, раз уж Каулитцу пока звонить нельзя. Вечер опять наступил слишком быстро, и Трюмпер поплелся домой, с ужасом предвидя предстоящие выходные. Переступив порог, он замер. Кэтрин, одетая и обутая как для выхода на улицу, стояла в коридоре, судя по раздраженному виду, дожидаясь его довольно давно.
- Ты куда? – удивленно спросил Том, глядя на нарядную жену, держащую в руках небольшую дорожную сумку.
- Мы с девочками на работе договорились и уезжаем на выходные в пансионат, отдохнуть, развеяться… а что? Тебе можно пропадать на несколько дней, а мне нет? – агрессивно отозвалась Кэтрин.
- Меня же всего одну ночь дома не было, - зачем-то уточнил он.
- И ты считаешь, что это нормально? – перешла жена на привычный визг. – Ты бросил меня одну в наш семейный праздник, шлялся непонятно где и с кем, а сейчас еще смеешь предъявлять мне какие-то претензии и запрещать нормально отдохнуть с подругами?!
- Да я вроде и не запрещал… - устало выдохнул Том, мечтая, чтобы она уже поскорее уехала. – Просто спросил куда ты. А Бекка?.. – осторожно задал он еще один вопрос.
- В своей комнате, - все так же взвинчено отозвалась Кэтрин. – Я специально не стала увозить ребенка к маме. Сам с ней сиди, а то устроил из меня няньку!.. Вот побудь два дня в моей шкуре, надеюсь, поймешь, насколько это тяжело. Всё, я поехала, такси уже внизу ждет, да и рожу твою я больше видеть не могу, как всегда все настроение испоганил…
И она выпорхнула из квартиры, громко хлопнув дверью. Том постоял немного, радуясь тишине, разулся и пошел в детскую, проверить дочь.
- Привет, пуговица, чем занимаешься? – спросил он, заходя в комнату и разглядывая Бекку, увлеченно делающую что-то непонятное с большим зеленым драконом и маленькой замызганной обезьяной.
- Привет, пап, - от ослепительной, искренней улыбки в комнате стало даже как-то немного светлее. – А я дракошу обезьянкой кормлю. Он уже почти все съел, только голова осталась. Даже сыночку своему не оставил. Я вот думаю, а не отведать ли маленькому дракончику какой-нибудь смышленой пищи…
- В смысле? – очень удивленно спросил Том, не зная как на это реагировать.
- Нууу, голова-то осталась, а в ней же мозг!
- Ясно, - отозвался Трюмпер, и кивнул, как бы подтверждая то, что ему действительно все совершенно ясно и понятно. – А ты сама-то как, не голодная? Не хочешь ничего «смышленого», или хотя бы хлопьев с молоком?..
- Нет, - хихикнула Бекка. – Меня мама покормила.
- Тогда давай так, я сейчас быстренько в душ схожу, переоденусь, а потом мы с тобой придумаем, чем в выходные заниматься будем. Договорились?
- Договорились, - охотно согласилась девочка и снова принялась за кормежку мифического ящера.
На душ и переодевание времени понадобилось совсем немного. Заглянув на кухню, Том сделал себе пару бутербродов и, пользуясь отсутствием жены, прямо с тарелкой отправился в гостиную. Кэтрин терпеть не могла когда так делали, заявляя, что только свиньи жрут где попало, а цивилизованные люди едят на кухне, сидя за столом. Включив телевизор и вытянувшись на диване, он поставил еду себе на живот и принялся задумчиво жевать, время от времени поглядывая на экран.
Пятница. Завтра выходной. Том вдруг отчетливо понял, что не в состоянии пережить два дня сидя в замкнутом пространстве этой лишенной тепла квартиры. Он ведь собирался к родителям вместе с Беккой и Биллом, но без Каулитца ехать почему-то совершенно не хотелось. А может?.. Поддавшись неожиданному порыву, Том вскочил с дивана и быстро пошел в спальню дочери.
- Эй, пуговица, как ты смотришь на то, чтобы сегодня переночевать у Билла, а завтра с утра пораньше поехать к дедушке с бабушкой?
Слушая восторженный визг Бекки, он старался убедить себя в том, что делает всё совершенно правильно.
_________________
История про дракона и обезьяну не выдумка. Это моя четырехлетняя племянница периодически такие игрища устраивает. То у нее у нее «дракон, ест что-нибудь смышленое», то «птица Феникс появила птенчкОв». Она младше Ребекки на два года, но так как я в детях совершенно не разбираюсь, решила то что под рукой имеется слямзить. Бекка почти полностью с нее списана.
5.
Том чувствовал себя полным идиотом, одной рукой давя на дверной звонок, а во второй держа коробку с тортиком. На лакомстве настояла Реббека, и сейчас, стоя на пороге квартиры Билла, Трюмпер готов был прибить дочь, ну или хотя бы запретить производство тортов по всему миру. Почему-то этот чертов тортик смущал просто дико, одним своим присутствием намекая на интим и романтику. Будто на свидание пришел, только букетика чего-нибудь слащаво-вонючего не хватает.
Дверь открылась, и показался как-то необычно выглядящий Каулитц. Завернутый в большой плед, глаза непривычно узкие, нос красный и очень крупный. Увидев всю эту красоту, Том вдруг успокоился и даже тихонько хихикнул, испытав острый прилив облегчения.
- А я не ожидал, что вы приедете… - растерянно пробормотал Билл, натягивая плед повыше на плечи.
- Ой! – всплеснула руками Ребекка, глядя на него большими глазами. – А ты что, заболел что ли?!
- Простыл, - согласился Билл, смущенно опуская взгляд себе под ноги.
- Тогда мы тебя сейчас с папой лечить будем! – сообщила девочка, бочком протискиваясь в квартиру. – Мы вон тортик принесли. Вкусный, с клубникой. Сейчас поешь с чаем, и все пройдет, - Том напрягся всем телом при упоминании ненавистного кондитерского изделия. Незамечающая реакции отца на ее слова, Бекка протянула руку и скомандовала. – Давай его мне, я на кухню унесу, - получив довольно тяжелую коробку, она обняла ее обеими руками и, прижав к себе, скрылась в недрах квартиры. Каулитц переминался с ноги на ногу, все так же стоя на пороге и не поднимая взгляда.