Но ничего не помогало. Билл как будто с цепи сорвался. Ему, как разорвавшему оковы цепному псу, всю жизнь просидевшему на привязи, хотелось набегаться, надышаться свободой, пока снова не надели ошейник. Он тихонько поскуливал, терся всем телом, вылизывал языком, совершенно потерявшись в накатившихся эмоциях.
- Какого хе*ра ты тво…ришь?! – растеряно прошептал Том. Зарождающиеся в нем ощущения были слишком сильными и неожиданными. От них становилось страшно, но почему-то мысли скинуть Билла с себя и вскочить на ноги даже не возникло. Том сжал пальцы, лежащие на худых жилистых ногах и зашипел, почувствовав прихватившие сосок зубы. – Бл*ть… совсем рехнулся! Ты же сейчас допрыгаешься, я тебя реально тра*ну!
- Давай, – нагло отозвался Каулитц и лег на него всем телом.
Том зарылся пальцами в густые волосы, сжал сильно, до боли, и потянул вверх. Посмотрел в глаза. Ответный взгляд был мутным, и разрешающим все. В горле что-то забулькало, вырвавшись наружу тихим хрипом, Том зажмурился, дернул на себя и прижался к сухим от частого дыхания, губам.
Он не знал, что может быть так. Сильно. Горячо. Жизненно необходимо. Билл что-то скулил ему в рот и пытался прижаться ближе. Том приоткрыл губы и толкнулся языком, требуя пустить его внутрь. Ему тут же позволили и ответили, ласково погладив. Но ласки сейчас не хотелось. Хотелось страсти, ярости и головокружительных ощущений. Резко перевернувшись, в попытке завладеть контролем над ситуацией, Том вскрикнул, потеряв опору.
- Это диван, дурак. На нем нельзя переворачиваться, - болезненно простонал Билл, на которого он упал.
- У тебя кровать широкая, - вспомнил Трюмпер. – Пошли туда.
- Уверен?
- Заткнись.
Они вскочили на ноги и кинулись в сторону спальни, по пути срывая одежду. Точнее, одежду оба срывали с Билла, на Томе кроме трусов и так ничего не было. В кровать упали, уже одинаково одетые только в трусы. Почему-то снять их никто из них не решился. Благодаря этому последнему клочку одежды, оставалась иллюзия того, что все происходящее не настолько серьезно, как кажется.
И снова был поцелуй. Яростный. Срывающий все преграды и границы. Том навалился сверху, чувствуя острую необходимость показать, кто здесь главный. Билл как обычно уступал и успокаивал. Он целовал сильно, проникая в рот языком и потираясь штангой о небо, и на контрасте нежно, едва ощутимо гладил спину пальцами. Тома раздирало на куски от этих противоречивых ощущений.
Резко оторвавшись от горячих губ, он попытался выбрать что-то одно. Хотел страсть, а получилось, почему-то, что выбрал нежность. Тонкий нос. Острый подбородок. Гибкая шея. Чуть откатившись в сторону, Том положил ладонь на непривычно-жесткую грудь и осторожно, словно примериваясь, повел рукой вниз. Билл замер, беззвучно дыша открытым ртом и наблюдая за движением пальцев на своей коже.
Мышцы живота невольно дернулись, когда на них легла широкая ладонь. Том как зачарованный следил за этими невольными движениями. Снова захотелось быть близко-близко, чтобы между телами даже воздух протиснуться не мог. Резко подавшись вперед, Том раздвинул коленями неправильно-длинные для мужчины ноги и резко двинул бедрами.
- Осторожно.
- Бл*ть, что ж ты костлявый-то такой.
- Ну, извини. Вся еда на тебя уходит, самому откармливаться некогда.
- Остроумно.
- Я знаю.
- Заткнись, а?
Билл хихикнул и потерся ногой о ноги Трюмпера. Как же ему было хорошо сейчас. Здесь. В его квартире. На его кровати. Не просто одна из бредовых ночных фантазий, навеянных одиночеством, а Том. Такой настоящий и привычно-грубоватый. Такой родной.
- Не могу больше, - раздался горячий шепот и крепкие зубы прикусили мочку уха.
- Хорошо, - выдохнул Билл
- Лично я ничего хорошего не вижу, - как-то ворчливо просипел Том, отодвигаясь от него. Билл хныкнул и снова притянул поближе. – Бл*ть. Ты что делать-то хоть знаешь?
- Чисто теоретически, – отозвался Каулитц, задумавшись ненадолго. Его намного больше интересовало то, как сжимаются у Тома ягодицы, если на них положить ладони, чем какие-то разговоры.
- Вот и я теоретически… - буркнул Трюмпер, хватая его за запястья и заводя руки за голову. – И что делать будем? Скажешь, что передумал – убью.
Билл внимательно посмотрел на него. Слегка нахмурился, задумчиво прикусив губу, и вопросительно протянул:
- Тогда преобразуем теорию в практику? – Том оторопело уставился на него.
- Бл*ть! Какого х*ра мы такую ху*ню несем?! У тебя смазка есть?! – выдохнул Трюмпер, устав от этого идиотского разговора.
- Нет. Откуда? Но есть крем для рук, - вывернувшись из захвата сильных пальцев, Билл потянулся за лежащим на тумбочке тюбиком. – Подойдет?
- А я откуда знаю? – пождал плечами Том, выдавливая на пальцы щедрую порцию. – Надеюсь, что да. А ты почему в трусах? – удивленно спросил он, обнаружив преграду.
- Потому что ты с меня их не снял.
- Ну, так сам сними!
И стало не до разговоров. Билл был очень узким и горячим. Он дрожал, шипел сквозь зубы и выгибался всем телом. Том как завороженный ловил каждое движение, каждую эмоцию на его лице. Одной рукой гладил казавшееся сейчас идеальным тело, а пальцы второй вводил в до невозможности тесное отверстие.
Капля пота скатилась по его подбородку и приземлилась у Билла на щеке. Том наклонился и торопливо слизнул языком, пока она не исчезла. Поймать ее было очень важно. Виски сдавливало словно тисками, собственные не снятые до сих пор трусы мешали невообразимо. Том вытащил пальцы из подающегося ему навстречу тела и, наконец, избавился от раздражающе-тесной ткани.