Я нахмурилась, слушая ее грубую лесть в мой адрес.
– Наверное, в постели он нечто, – развивала она свою мысль. Уж не знаю, какие могли тут быть параллели.
Кай понял, что лучше ему не слушать наш разговор, для собственного благополучия. Он сделал вид, что очень озабочен хозяйством. Собрал чашки на поднос и понес их в кухню, найдя самый благовидный предлог, чтоб улизнуть.
– Ох, Наоми, я от него без ума, – промурлыкала Синди, провожая наше домашнее божество влюбленным взглядом. Не знала бы я свою подругу, решила бы, что это искреннее чувство. – Этот мальчик – само совершенство. Он красив, как ангел, такой нежный, невинный.
– Синди, ты описываешь выпускника «королевской школы», – усмехнулась я, откинувшись на спинку дивана. – Неужели думаешь, они зря свои деньги зарабатывают? Поверь, три года назад Кайлеб был далек от идеала, описанного тобой. Ну разве что был так же невинен и добр. Его внешность и манеры результат труда стилистов и воспитателей.
– Ты так говоришь, будто ему делали пластику, – засмеялась Синди. – Его внешность – результат работы его родителей.
– Я не спорю. Лицо у него, без сомнения, то же самое, но взгляд и самомнение, что делают его таким обворожительным, появились недавно, – попыталась объяснить я. – Он теперь знает, как хорош, умеет смотреть так, что забываешь обо всем. Я покажу тебе записи, где мы отдыхаем на островах. Тот нескладный взъерошенный мальчишка вряд ли вызовет твой интерес.
– Обязательно посмотрю, – с готовностью закивала подруга. – Очень любопытно взглянуть не только на ангелочка, но и на вас с Кайлой. Она тоже была невинным сорванцом?
– Нет, Кайла всегда была Кайлой, – вздохнула я, вспомнив далекое беззаботное детство.
Мы еще поболтали о брате и сестре, двух чудесных созданиях природы, и распрощались. Я закрыла входную дверь, погасила свет в гостиной и выключила музыку. В столовой Алекс и Кай наводили порядок. Они вели себя непривычно тихо, и когда я вошла, только Кай посмотрел в мою сторону.
– Алекс, – позвала я мужа. – Можешь доверить уборку Кайлебу? Я хочу поговорить с тобой.
– Конечно, – покорно отвечал он, оставив посуду и приблизившись ко мне. На его лице не было какого-то определенного выражения, он умел скрывать свои истинные чувства под нужной маской. Конечно, теперь маски ему не требовались, но скрывать он по-прежнему умел мастерски.
– Садись, – я сама опустилась за стол, уже освобожденный от посуды. В центре на прозрачной столешнице красовалась небольшая прозрачная чаша с фруктами.
Алекс занял соседний стул и весь обратился в слух.
Кай понял, что мы намерены вести свои беседы при нем и расслабился. Он очищал тарелки и составлял их в машину, стараясь не создавать много шума.
– Мне не нравится ваша холодная война с Синди, – начала я, рассматривая лицо собеседника. Шрам был еще очень хорошо заметен, даже больше, чем после выписки из больницы. Он заживал, стал темнее, в то время как кожа на лице оставалась бледной. – Закончится тем, что я не стану приглашать ее сюда. Мне неприятно то, как она относится к тебе, но я не могу каждый раз одергивать ее.
– Наоми, поверь, мне очень жаль, что я создаю неудобства, – опустив взгляд, отвечал Алекс. – Я не хочу, чтоб ты ссорилась с подругой по моей вине. Скажи, что я должен сделать, и я сделаю. Я могу попросить у нее прощения, если это поможет.
– Я не поссорюсь с Синди, – с улыбкой проговорила я. – Не из-за ваших с ней разногласий, уж точно. И я не хочу, чтоб ты извинялся. Ты ничего не сделал, чтоб извиняться.
– Тогда что мне делать? – он смотрел на меня вопросительно и растерянно.
– Не знаю, поэтому и разговариваю с тобой сейчас, – пожала я плечами. – Мы должны вместе это решить. Твои варианты пока мне не нравятся.
– Есть еще один, – проговорил Алекс задумчиво. – Мне не обязательно присутствовать при ваших встречах. Если она меня не будет видеть, то и донимать не сможет.
– Значит, мы все тут будем веселиться, а ты в своей комнате останешься? – уточнила я. – То есть, я смогу приглашать ее, но я не смогу видеть на этих встречах тебя? Придется выбирать, ты или она.
– Я не возражаю, я понимаю, что вы подруги, вы привыкли общаться, – начал он.
– Я возражаю, – ответила я, пресекая его заверения. – Ты и так людей не видишь, сидишь тут в четырех стенах. Кроме Кая не с кем и словом перемолвиться.
Он опустил взгляд, как видно, поставленный в тупик моими претензиями.
– Я хочу видеть и тебя и ее, – продолжала я. – Тем более что ваша вражда будет иметь последствия.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Кит явно поддерживает тебя, – пояснила я, – и Кайлеб тоже. А я не хочу, чтоб наша, еще недавно дружная компания, вдруг разделилась на два лагеря. Это как-то по-детски, не думаешь?
– Чувствую себя глупо, – усмехнулся он, взглянув на меня виновато. – Между прочим, это твоя вина. Ты хотела, чтоб я стал прежним. Вот, я таким и был, вредным ребенком.
– Да уж я и не сомневалась, что вина моя, – отмахнулась я. – Но как по мне, то уж лучше будь таким, чем тем, что раньше. С Синди что-нибудь придумаем.
Он вздохнул и кивнул. Кай притих, наблюдая за нами и слушая разговор.
– Почему не хочешь идти в клуб? – задала я следующий вопрос. – Потому что это ее идея, и она там будет?
– Нет, я не до такой степени ребенок, – ответил Алекс.
– Почему тогда?
Алекс не спешил отвечать. В столовую вошел Кит, с интересом разглядывая наши серьезные лица.
– А я думаю, где вы все? – проговорил он. – Я нашел неплохой фильм, искал компанию. Или вы очень заняты?
Он умолк, переводя взгляд по нашим хмурым лицам.
– А где сеанс, у тебя или у меня? – спросила я, не имея возражений против киновечера в компании Кита. Конечно, бывало, что я хотела лечь пораньше, и он коротал вечер в компании парней, а потом приходил и забирался ко мне под одеяло, поэтому всегда тактично интересовался моими планами на этот счет.
– Я думал, что у меня, потому что завтра тебе в офис ехать, – ответил он.
– Тебе тоже ехать со мной в офис, – напомнила я на всякий случай.
– Но тебе там работать, а мне дурака валять, – возразил он.
– Не знаю, это еще вопрос, – ответила я. – Ты у нас компьютерный гений, может, я тебя подряжу на какую-нибудь работу, чтоб не скучал.
– Ты серьезно? – глаза его сверкнули.
– Конечно, серьезно, – я улыбнулась, глядя на это умилительное зрелище, окрыленного предвкушением интересной работы Кита.
– Ой, здорово. Ну так что, идем кино смотреть? – он опять окинул взглядом наше кухонное собрание. – Алекс, Кай?
– Я пойду, если Алекс пойдет, – ответил юноша, стоя по ту сторону от барной стойки и опираясь на нее локтями.
Кит закатил глаза и, качая головой, обратил взгляд на второго мужчину.
– А о чем вы тут говорили? – спросил он у нас. – Чего лица такие суровые?
– Да вот, пытаюсь понять, почему он не хочет идти в клуб, – ответила я. – Мне это кажется странным. Пренебрегать возможностью провести вечер вне дома, потанцевать.
– Он из-за шрама не хочет выходить, – беззаботно ответил Кит.
Алекс никак не отреагировал на это. Кай изо всех сил старался выглядеть непринужденным, чтоб по его лицу я не догадалась, правду ли говорит мне Кит. Эти попытки были такими неудачными, что я невольно начала улыбаться.
– Это правда? – спросила я прямо.
– Да, – ответил Алекс.
– Ты шутишь? – возмутилась я. – Что не так с твоим шрамом? Чем он может помешать тебе в клубе? Туда впускают и со шрамами.
– Не издевайся, – усмехнулся Алекс.
Кит сел на высокий стул за барной стойкой. Они с Каем предоставили мне возможность разбираться с их другом самой.
– Я же вижу, что на меня люди глазеют, – продолжал Алекс. – Зачем тебе такое повышенное внимание? Ты же отдыхать идешь, а не лозунги провозглашать. Достаточно будет Кита без ошейника, и звезды Кая. Не надо превращать в зоопарк этот выход.
– Как ты точно подметил, о зоопарке, – усмехнулась я. – Да, Кит без ошейника и принц Кай, изображение которого и так уже у всех на рабочих столах. А еще Кайла, звезда эстрады на пике своей популярности, Синди, держательница борделя, и я, темная лошадка, не амазонка и не либералка, что мутит воду в политической жизни Либры. Чем ты тут можешь помешать?