Кровь перестаёт бить по голове и я падаю в болото рядом с ним. Второй солдат, затыкая кровавую рану на своей руке частью рубахи. Он ещё жив.
— Из-за какого-то уродца потерять двоих бойцов. Надо было его застрелить, когда он из телеги бежал. Всевышний, как же больно. — Он вытаскивает меч из меня. Боль превращается в огонь, сжирающий сознание. Тьма наступает как искупление.
10. Путь до телеги
— Арт, будь осторожен. Мир опасен. — я слышу голос Нен и вижу размытый силуэт.
Я пытаюсь спросить её «Кто я?», «Кто был там, в борделе?», но губы не раскрываются и лицо не слушается.
— Ты слишком далеко зашёл... — голос пропадает от нарастающего шума битвы.
Во тьме появляется свет и усиливается. Словно падая с неба я приближаюсь к телу. Опушка с телами убитых мной солдат покрылась инеем.
Я прикован к земле. Нет сил пошевелится. Губы делают первый вздох. На небе уже темно. Жутко холодно.
Поворачиваю голову, в десятке шагов у дерева сидит тот нападавший, которому я чуть не отрезал руку. Он покрыт инеем.
Я чувствую его. Он ещё тут.
Руки начинают чувствовать острую боль. Их пронзает миллион игл и они горят. Процесс распространяется на всё тело. Жутко жарко. Огонь поедает меня. Барахтаюсь в грязи ломая тонкие кромки льда.
Постепенно припадок отпускает. Возвращается контроль над телом. Интересно, почему я чувствую его. От него воняет живым. Два других трупа рядом пусты. Я их не чую.
Поднимаюсь на четвереньки. Ползу к нему. Чувствую страх. Его тело не двигается. Его стеклянные глаза смотрят в небо. К нему ведёт кровавая дорога. Его рука сильно кровоточила. Тряпка не смогла закрыть рану. Он полз последние метры, прежде чем уснуть у дерева.
Я рядом. Его лицо прямо перед моим. Стеклянные глазницы смотрят прямо в мои красные глаза. Безумно хочется сожрать его.
Его голова такая хрупкая, беру её обеими ладонями. Его глаза покрываются тьмой. Я чувствую как поглощаю его. Слышу отчаянный вопль из тьмы. Вот чего ты боялся. Животным страхом. Ты боялся меня.
Проскакивают воспоминания. Первые уроки фехтования вместе в военном корпусе. Первая любовь. Миленькая девушка из деревушке на границе с восточными пределами. Секретное задание, уничтожить именно этот отряд. Забрать груз. Уйти раньше начала захвата крепости на утёсе.
— Вроде тут были их стрелки. — слышу голоса от дороги.
— Да, по нашим подсчётам, тут должны быть ещё. Стреляли по шесть стрел за раз. А потом к этим чёрным пришли только трое. — они приближаются.
Еле поднимаюсь на ноги.
— Я не враг! — кричу из остатков сил.
Два солдата приближаются выставив вперед клинки.
— Кто такой?
— Из повозки, что пыталась прорваться с вами. Ехала сзади.
— Ааа, помню таких. Тебя там врачиха ищет.
— Помогите, пожалуйста, я ранен. — рана на животе еле затянулась. Чувствую, что внутри постепенно зарастают органы. Угольки жизни того солдата, помогают восстанавливаться.
Мне помогают идти.
— Ты их покрошил знатно. Удивлён как жив остался малец. Наши почти все умерли.
— Просто повезло.
— Но жена конечно у тебя огонёк.
— Она мне не жена. — на дороге тела убитых.
Чёрные нападали профессионально, но недооценили способности натренированных солдат.
— Ох, ну это новость хорошая, оту знаешь. Я когда увидел как она сражается, аж влюбился. Точно дракон.
— Она разве не убежала?
— Неа, она когда чёрные нас давить начали и подкрепление у них из лесов где мы тебя нашли пошло их метко стрелять начала. И пёс такой как минимум двоих порвал.
— Я думал она смылась, а пёс, на дне повозки скулил, когда я драпать начал.
Мы подошли к краю повозки, за которым расположился временный хирургический пункт. Анна штопала бойцов от резанных и колотых ран. Пару солдат, кто отделался небольшими царапинами помогали с перевязкой. На ногах оставалось не больше пяти солдат.
— Анн...
— О! Слава богу ты тут, я было подумала тикали мои денюжки. — она приподняла голову, быстро посмотрела на меня и вернулась к старому солдату, которому зашивала ногу.
— Да уж. — Солдат помогает сесть на лавку фургона. — Можно в вашем фургоне посплю?
— По уставу запрещено. Майор нас порвёт, если узнает.
— Хорошо, тогда помоги добраться, до телеги.
Проходя к нашей телеге, я чувствую, что хочу к тому, что внутри фургона. Что-то сродни моему голоду. Но оно не боится. Оно зовёт. Очень слабо, еле слышно. Чтобы никто другой не заметил. Зовёт только меня.