Парень повторил за ней, но выпил прямиком из бутылки.
«Как грубо, — подумала она, наблюдая за движением его кадыка. — Джессамина убила бы меня на месте».
Тиберий не стал присаживаться рядом с ней, но и не уходил, согревая девушку теплом своего тела издалека. Даже при такой сырости его кровь оставалась горячей. Кориана гадала, как ему удавалось ходить в костюме и не потеть. Часть ее желала, чтобы он сел, и она смогла насладиться жаром его дара. Но это было бы неподобающе с их стороны.
— Вы — племянница Джареда Якоса, да? — вежливо поинтересовался он. Должно быть, преподаватели по этикету преследовали его с самого рождения. Принц снова не стал дожидаться ответа. — Примите мои соболезнования.
— Благодарю. Меня зовут Кориана, — представилась она, хоть Тиберий и не просил.
«Он спрашивает лишь то, о чем уже знает».
Тот кивнул.
— Да. Чтобы не создавать неловкостей, я не стану представляться.
Кориана улыбнулась, позабыв о правилах приличия. Затем сделала еще один глоток, не зная, чем себя занять. Джессамина не обучала ее общению с королевскими особами из дома Калор, и уж тем более с будущим королем. «Говори только тогда, когда к тебе обращаются» — это единственное, что она помнила, и посему крепко поджала губы.
Тиберий тут же рассмеялся. Он был слегка пьян и явно наслаждался зрелищем.
— Вы хоть представляете, как надоедает вести каждую беседу? — хихикнул он. — Я общаюсь с Робертом и родителями больше, чем с кем-либо другим, просто потому, что это легче, чем вытягивать слова из других людей.
«Ой, бедняжка», — сердито подумала она.
— Звучит ужасно, — сказала Кориана с наигранной скромностью. — Может, когда вы станете королем, то сможете внести изменения в правила этикета?
— До чего же это утомительно, — пробормотал он, делая очередной глоток. — И незначительно на фоне всего остального. Если вы не заметили, то наша страна находится в состоянии войны.
Он был прав, вино ее согрело.
— Война? Где? С каких пор? Я ничего об этом не слышала.
Принц быстро поднял голову, и Кориана едва заметно ухмыльнулась. Он снова хохотнул и ткнул бутылкой в ее сторону.
— А я уж было поверил вам, леди Якос.
Все еще с улыбкой на лице, он подошел к лавочке и сел рядом с Корианой. Не слишком близко, но девушку все равно словно парализовало, вся ее игривость куда-то испарилась. Тиберий сделал вид, что не заметил. Кориана изо всех сил попыталась успокоиться и взять себя в руки.
— В общем, я решил выпить под дождем. Родители не одобряют, что я пью на виду у придворных, — его жар усилился от раздражения и прогнал холод. Кориана наслаждалась теплом, разливающимся по ее телу. — А у вас какое оправдание? Нет, погодите, дайте угадаю… вы сидели с Мерандусами, так?
Девушка кивнула, скрипнув зубами.
— Наверное, тот, кто рассаживал гостей, меня ненавидит.
— Организаторы ненавидят только мою мать. Ей не до декораций, цветов или мест для гостей, но они считают, что она пренебрегает своими королевскими обязанностями. Естественно, это бред, — быстро добавил он и сделал еще один глоток. — Она посещает даже больше военных собраний, чем отец, и тренируется за них двоих.
Кориана вспомнила униформу королевы, россыпь медалей на ее груди.
— Она производит сильное впечатление, — сказала девушка, не зная, что еще добавить. Ее мысли вернулись к Эларе Мерандус, с отвращением говорящей о так называемом позоре королевы.
— Именно, — его взгляд сосредоточился на ее пустом бокале. — Еще будете? — на сей раз он действительно ждал ответа.
— Не стоит, — она опустила бокал на лавочку. — Если честно, мне пора возвращаться. Джессамина… моя кузина и так будет очень мной недовольна.
«Надеюсь, она не станет читать мне лекции всю ночь».
Небо почернело, тучи улетучивались, открывая вид на яркие звезды. Тепло тела принца, подпитываемое его даром сжигателя, создало вокруг них приятную ауру, которую не хотелось покидать. Кориана тяжко вздохнула, вдыхая напоследок аромат магнолии, и заставила себя встать.
Тиберий поднялся вместе с ней, вспоминая о манерах.
— Мне вас проводить? — спросил он, как настоящий джентльмен. Но Кориана прочла неохоту в его глазах и отмахнулась.
— Нет, я не стану наказывать нас обоих.
Тут его лицо напряглось.
— Кстати о наказании… если Элара еще раз начнет вам нашептывать, окажите ей ту же любезность.
— Как… как вы узнали, что это была она?
В его глазах отразилась буря эмоций, большинство из которых были неведомы Кориане. Но она определенно распознала гнев.
— Она, как и все остальные, знает, что скоро мой отец объявит о Королевском испытании. Не сомневаюсь, она уже успела влезть в голову каждой девушки, дабы узнать, кто станет ее соперницей, а кто жертвой, — принц с необычайной скоростью допил остатки вина. Но долго бутылка не пустовала. Что-то сверкнуло на его запястье — вспышка желтого и белого. Она зародила пламя в стекле, сжигая последние капли алкоголя в его зеленой клетке. — Мне говорили, что ее техника отточена до превосходства. Ты и не почувствуешь ее в своей голове, если она этого не захочет.
Кориана ощутила привкус желчи на языке и сосредоточилась на пламени в бутылке, чтобы не смотреть Тиберию в глаза. Стекло треснуло от жара, но не разбилось.
— Да, — хрипло согласилась она. — Я ничего не почувствовала.
— Ну, вы же певица, не так ли? — его голос внезапно стал столь же грубым, сколь его пламя, приобретшее зеленовато-желтый оттенок в бутылке. — Пусть почувствует себя на вашем месте.
— Я не смогу, у меня не развитые способности. Кроме того, существует закон: мы не используем силу против себе подобных вне предназначенных для этого мест…
На сей раз его смех был горьким.
— И что, Элара Мерандус следует этому закону? Когда она бьет, вы должны бить в ответ, Кориана. Таковы правила моего королевства.
— Пока еще не вашего, — буркнула она.
Но Тиберий не обиделся, а даже мрачно улыбнулся.
— Я подозревал, что у вас есть характер, миледи. Где-то глубоко внутри.
Бесхарактерная. Внутри нее зародилась ярость, но она никогда не позволит ей выйти наружу. Он — принц, будущий король. А она — никто, жалкое подобие серебряной дочери из Верховного дома. Вместо того чтобы выпрямиться, как ей того хотелось, Кориана поклонилась.
— Ваше высочество, — она потупила взгляд в его обувь.
Он не шевельнулся, не пересек расстояние между ними, как герои в ее книгах. Тиберий Калор отступил и дал ей уйти самой, вернуться в волчье логово без какой либо защиты, кроме собственного сердца.
Через минуту она услышала звук разбившейся бутылки и перестук осколков о стебли магнолии.
«Странный принц и еще более странная ночь, — написала она позже. — Не знаю, хочу ли я еще когда-нибудь его увидеть. Он показался мне одиноким. Может, нам стоит объединиться в нашем одиночестве? По крайней мере, Джессамина была слишком пьяна, чтобы ругать меня за побег».
4
Жизнь при дворе была ничем не примечательней жизни в поместье.
К должности губернатора прилагались большие деньги, но их и близко недостаточно, чтобы обеспечить дом Якосов чем-то, кроме основных удобств. У Корианы так и не появилось личной служанки, да и она была ей без надобности, хотя Джессамина продолжала ворчать, что ей нужна помощница. По крайней мере, за домом в Археоне было легче ухаживать, нежели за поместьем в Адеронаке, которое отныне было закрыто из-за переезда семьи в столицу.
«Я даже скучаю по нему, — писала Кориана. — По пыли, по заросшим садам, по пустоте и тишине. По множеству уголков, которые принадлежали только мне, где я могла спрятаться от отца, Джессамины и даже Джулиана».
Больше всего она горевала из-за утраты гаража. У их семьи уже много лет как не было машины и уже тем более собственного водителя, но гараж остался. Внутри стоял скелет шестиместной машины, ее двигатель валялся на полу, как отказавший орган. Сломанные водонагреватели, старые печи, разобранные на запчасти, это уж не говоря о всяких мелочах, оставленных давно уволившимися садовниками — ими были завалены все сараи и хранилища.