Приняв это решение, я вдруг ощутил, будто гора свалилась с плеч. Казалось, сама природа почувствовала моё настроение и отозвалась солнцем, выглянувшим из-за облаков. И вдруг…
– Эй, гитарист! Сюда иди!
Я резко обернулся – двое бандитов стояли на обочине, подзывая меня. В полном недоумении я быстро сложил гитару в кофр и поднялся по косогору к дороге. Бандиты тут же схватили меня за шиворот, запихнули в свой пикап и, не сказав ни слова, повезли в сторону моей квартиры. Я попытался спросить у них, что происходит, но с тем же успехом мог разговаривать со стеной. Бандиты высадили меня у подъезда и тут же уехали.
А у меня сердце упало, когда я увидел огромный, как катафалк, чёрный автомобиль, из которого мне навстречу вышел верзила в дорогущем костюме.
– Сеньор Гонсалес? – сурово произнёс верзила, и я оторопел – никогда прежде ко мне не обращались столь официально!
– Встречи с Вами ждут очень важные люди, – верзила сверлил меня пристальным взглядом, – советую Вам одеться как можно лучше, и в ближайшие десять минут быть в этой машине! И гитару не забудьте!
Я в ужасе поднимался в свою квартиру – что опять происходит?! Только я решил, как действовать – и снова всё меняется! Что делать?! Впрочем, мне только что сказали, что делать – красиво одеться и садиться в машину, спорить верзила был явно не настроен.
Спустя десять минут – как и было сказано! – я, с гитарой и в костюме, снова вышел к машине, и тесная тьма тонированного лимузина поглотила меня. Автомобиль мягко тронулся, держа свой путь явно не в грязные кварталы Лос-Сантоса – мимо мелькали уютные пляжи, вереницы высоких тонких пальм, сверкающие роскошью пляжные дома, но все эти красоты меркли за чёрными стёклами. Лимузин свернул в горы, где, как я помнил по карте, располагались самые богатые районы. Куда меня везут? Неужели?..
Машина остановилась у особняка, который больше смахивал на дворец, и двое других верзил тут же принялись меня обыскивать, да так тщательно, что я уже начал опасаться, что с меня сейчас снимут штаны. К счастью, до раздевания не дошло – не найдя ничего запрещённого, верзилы велели следовать за ними.
Я робко оглядывал царящую кругом роскошь – огромный сад с фонтанами, мраморные статуи и колонны, широченная лестница, как в настоящем дворце… В итоге меня оставили в богатых покоях в причудливом восточном стиле, где царил полумрак, наполненный экзотическими благовониями. От этих ароматов у меня сразу зачесался нос, и я тут же громко чихнул на всю комнату.
– Здравствуй, Фернандо! – внезапно услышал я чей-то странный фальцет и замер.
Щёлкнул выключатель, и напольный бра осветил сидящего в огромном кресле высокого, худого человека в простом костюме. Его лицо было лишено какой-либо растительности и сплошь изувечено шрамами, а глаза скрывались за большими чёрными очками. Я удивился чёрным очкам в этой тёмной комнате.
– Фернандо, подойди, пожалуйста, поближе, – сказал человек, – я давно слеп, поэтому я хочу лучше слышать тебя.
Я подошёл.
– Ты, наверное, догадался, что я – дон Идальго, – заговорил человек, глядя перед собой в пустоту, – как видишь, я достиг всего, о чём можно только мечтать, но жизнь поступила со мной жестоко, отобрав у меня зрение. Вот уже много лет единственной моей радостью стала музыка. Я слышал, ты хороший музыкант, Фернандо. Сыграй и спой мне, пожалуйста, что-нибудь самое красивое, что ты знаешь.
Вот это попал я в переплёт! А если моя игра не понравится мафиози, то меня скормят крокодилам? Или утопят в океане как котёнка? Н-да, хочешь жить – пой красиво. Я достал гитару и задумался на пару секунд. В голове вертелась одна песенка, которая мне очень нравилась – я перенял её у одного гитариста из Солеадо:
Уж в клетке который год
Пернатый певец поёт,