Что-то в душе окаменело. Будто какая-то часть меня – причём, хорошая, светлая часть! – навсегда умерла. Совершенно не играло роли, что я не знал тех людей, и что они сами шли убивать. Утром они жили, а сейчас нет. Даже если они были подонками – а чем я теперь лучше них?! И как я теперь вернусь к Дени, когда мои руки по локоть в крови?! Хотелось плакать, но слёз не было.
«Не факт, что я вообще выберусь из всего этого живым», – с тоской подумал я.
Впрочем, если не считать душевных мук, моё состояние было более чем удовлетворительное. Рана быстро затягивалась. Мне снова чертовски повезло – пуля не задела ни кость, ни сухожилие, ни артерию, застряв между ключицей и лопаткой. Через пару дней тот самый хирург – жилистый молодой человек с бритой головой – приехал меня осмотреть.
– Всё прекрасно затягивается, – констатировал он, обработав края раны каким-то раствором, от чего немного пощипало кожу.
– Теперь повязку меняй сам! – сказал хирург, снова плотно заматывая мне плечо, – раз в день обрабатывай и перевязывай. Мажь только края, саму рану не трогай! Думаю, справишься. Адьё!
И бандитский врач ушёл, оставив у меня пузырёк с каким-то раствором.
Первым делом я попробовал поиграть на гитаре – хвала Всевышнему, рука работала нормально! Потом я начал понемногу ходить к океану – бегать пока было трудно, но и сидеть в квартире скучно. Однажды я просидел на берегу почти дотемна, и лишь вечерний холод – предвестник осени, от которого неприятно заныло плечо – заставил меня подняться и пойти домой.
И вдруг, уже у самого дома, чьи-то лёгкие шаги заставили меня насторожиться. Кто-то явно шёл за мной. Двигался я – звучали шаги, тихие, шаг в шаг. Я останавливался – и шаги замирали. Возможно, не всякий обратил бы на это внимание, но недаром у меня был музыкальный слух! С недавних пор я частенько носил с собой нож…
Как ни в чём не бывало, я зашёл в подъезд, а затем бесшумно спрятался за дверью. Высокая фигура в бесформенном длинном плаще тихо шагнула внутрь… Молниеносно, как дикий зверь, я перехватил незнакомца поперёк груди, подставив нож к шее!..
– Мамочка! – жалобно пискнул тонкий голосок.
Даниэла!
– Твою!.. – я длинно выругался, отпуская её, – что ты здесь делаешь?!
Огромные, полные ужаса глаза повернулись ко мне в темноте – от пережитого испуга Даниэла еле держалась на ногах. Я скорее обнял её за плечи и повёл наверх к себе.
В доме я тут же включил свет.
– Ты… – Даниэла, дрожа, опустилась на пуфик в прихожей, – ты хотел меня убить?..
– А не надо меня пугать, красться за мной! Я бандит, детка! Приходится выживать!
Даниэла потрясённо обхватила голову руками, а мне вдруг стало жутко от самого себя. Во что я превращаюсь?! Неужели так и становятся подонками?
– Не переживай! – я ласково помог ей избавиться от длинного летнего плаща – конечно же, тёмно-синего! – не стал бы я никого убивать, особенно тебя!
Внезапно Даниэла порывисто меня обняла.
– Боже! – лихорадочно шептала она, – я как узнала, что тебя подстрелили!..
– Да всё уже хорошо, – я улыбнулся, – почти не болит.
– Покажи?
Я слегка отодвинул ворот футболки, обнажив марлевую повязку. Даниэла тут же со всей страстью прижалась к ней губами и щекой.
Так мы и стояли в прихожей, обнимая друг друга.
– Зачем пришла, на ночь глядя? – лукаво спросил я, наконец. Ответом мне стали огромные вскинутые глаза, в которых стояли слёзы.
– Я люблю тебя!
Я тяжело вздохнул, размыкая руки.
– Ну, мы же уже об этом говорили, Даниэла…
– Нет, ты послушай! – девушка зажмурилась, – меня всё равно выдадут замуж, но… Пожалуйста, давай будем вместе!..