– А… моя скульптура будет маленькой? – удивился я.
– Нет, я делаю в натуральную величину, – ответила Глория, – но любая скульптура всегда начинается с маленького макета из скульптурного пластилина.
И Глория продолжала что-то формировать, пролепливать, отрезать… Часто она брала в руки будущую фигурку и принималась ходить вокруг меня, что-то корректируя. А мне оставалось лишь неподвижно стоять, что, кстати, оказалось не так-то просто – то нос зачешется, то нога затечёт… И вообще, ничто, оказывается, не напрягает мышцы так, как неподвижность.
Очень долго в студии стояло молчание, и я от нечего делать любовался видами из огромного, во всю стену, окна. Там снова начинался дождь. Вдруг внизу хлопнула входная дверь.
– Воу! – в дверях студии возникла Моника, – ты оставила его в штанах, неужели?!
– Отказался раздеваться! – горестно воскликнула Глория, – я и так, и эдак… А ты говорила, что он не сопротивляется!
– Привет, – Моника жадно оглядывала меня со всех сторон, – да ты прямо красавчик!
И она вдруг больно меня ущипнула!
– Эй! – я с размаху ударил нахалку по руке.
– Моника иди отсюда и не мешай! – строго сказала Глория, – я как раз сейчас руки леплю.
С дразнящим смехом спасательница побежала вниз по лестнице.
За окнами уже сгущались сумерки, когда маленькая пластилиновая фигурка была готова.
– На сегодня всё! – с выдохом объявила Глория, – хочешь посмотреть?
Я с наслаждением потянулся, разминая затёкшие мышцы. С ещё большим наслаждением я натянул, наконец, свою одежду и лишь затем подошёл к рабочему столу Глории.
Перед ней на небольшой деревянной подставке стояла мини-версия меня самого. Та же поза, те же пропорции, даже собственное лицо я узнал. И волосы Глория мне вылепила гораздо пышнее – именно такие, с какими я обычно и любил ходить! Вот только… Никаких трусов на фигурке, разумеется, не наблюдалось, и мне было очень неприятно видеть, как я сам – пусть даже в скульптурной версии! – свечу своим достоинством. Но я не стал ничего говорить.
А жизнь продолжалась. Дожди вскоре прекратились, и как же это было приятно – снова колесить по городу под тёплым солнышком, любуясь видами! А не дрожать от холода и сырости, когда тебя ещё и проезжающие машины окатывают брызгам из-под колёс!.. Неожиданно я очень полюбил свою работу курьера – свобода, романтика, широкие горизонты или захватывающие запутанные автострады, где нужно ещё догадаться, как проехать в нужную тебе сторону!.. Единственное, чего мне ужасно не хватало – это гитары. Я знал, что со следующих двух зарплат куплю именно её.
В домике Глории и Моники по вечерам часто устраивались вечеринки. Ну, как вечеринки – скорее дружеские посиделки под вино и беседы об искусстве, никаких адовых движняков, вроде тусы в Берлоге я здесь не наблюдал. После работы я частенько тихо проскальзывал мимо гостей к себе в комнату – мне надо и одежду просушить, да и отдохнуть… Кроме того, я продолжал жить по старым детским правилам: если тебя куда-то не зовут – не лезь. Но однажды вечером, лёжа с какой-то книжкой, я вдруг услышал из гостиной звон гитары! Под дружеский смех и весёлые разговоры кто-то наигрывал нехитрые аккорды, но моё сердце затрепетало, как птица, почуявшая весну! Не в силах больше лежать, я встал и спустился вниз.
– О-о-о, явление затворника народу! – воскликнула Моника, завидев его, – люди, знакомьтесь – это Фернандо!
Человек десять парней и девушек тут же пожали мне руку со всех сторон.
– Это твой новый спасёныш? – тут же заговорили они.
– Моника, ты точно в рай попадёшь – скольких из нас ты так спасла и людьми сделала!..
– Да, Моника – наш ангел! – какая-то смуглая девушка с длинными чёрными волосами с улыбкой смотрела на меня, – если бы не она, многие из нас давно бы уже умерли под забором!
Я слушал и поражался – как часто люди попадают в ужасающие ситуации и остаются на улице без средств к существованию! И всем им простая спасательница с Венето-бич, Моника Стрейт, по сути, подарила второй шанс на жизнь. Кто-то снова смог найти хорошую работу, кто-то исполнил детскую мечту, став, наконец, художником, а кто-то сумел начать заново старое дело. Теперь это были счастливые люди, которых ещё и окружали преданные друзья.