– Что "не начинай"?! Каждый год одно и то же! Не буду ничего говорить, пока не придёт Маттео!
– Хорошо, тогда я скажу, – Глория поднялась с бокалом в руке, – лично я хочу выпить за нашего гостя, за Фернандо!
Я встрепенулся и смущённо встал под взглядом художницы и всех гостей.
– Фернандо – настоящий подарок для меня! – начала Глория, – ты подарил мне невероятное вдохновение! Скульптуру, которую я сделала с тебя, моего Мальчика с Гитарой, я хочу отправить на Всемирный конкурс современного искусства – в этом году он как раз будет проходить в Лос-Анигосе! Спасибо тебе огромное!
Все Строцци зааплодировали. Я отчаянно покраснел, выпивая бокал в свою честь, и опустился обратно на стул.
Дальше тосты продолжались – говорили муж Стэллы, жена Маттео, близняшки Лаура и Луиза в один голос весело поздравили всех с праздником. Только Моника отказалась говорить.
– Ну, вы же меня знаете! – хохотнула она, – я всякий раз несу чушь!
– А теперь пусть Фернандо скажет! – неожиданно сказал глава семейства.
Под всеобщими взглядами я поднялся опять со стула, чувствуя, как пылает моё лицо.
– Я… не очень умею говорить, – с трудом заговорил я, наконец, – просто… хочу сказать вам всем – спасибо огромное! Вы… не представляете, как много вы для меня сделали! Даже те, кто сегодня видит меня впервые – вы все подарили мне такой чудесный праздник, какого у меня ещё ни разу в жизни не было… – мой голос дрогнул.
– С праздником! – закричали все члены семьи, поднимая бокалы.
– А на гитаре нам сыграешь? – неожиданно напомнил сеньор Строцци. Конечно, я тут же начал играть праздничные песни, пока все вокруг хором пели. Я тоже тихонько пел, в тайне надеясь, что, может быть, на волне праздника произойдёт чудо – и мой голос ко мне вернётся!..
Увы, чуда не произошло.
И вот, до праздничной полуночи оставалось меньше получаса. Вся гостиная весело отплясывала под зажигательный рок-н-ролл из проигрывателя, как вдруг хлопнула входная дверь.
– Всем привет! – в праздничную гостиную вбежал крупный мускулистый мужчина в военной форме, – видите, ещё двадцать минут, я в этом году успел!
– Чтоб тебя, Маттео, с твоей работой! – красавица Стелла подошла и приветливо чмокнула брата в щёку.
А Маттео вдруг уставился на меня.
– Птица! – изумлённо произнёс он и вдруг достал свой телефон. У меня потемнело в глазах.
– Точно, Птица! – в потрясении повторил Маттео, глядя то в телефон, то на меня, – парень, ты как тут оказался?!
А я уже не мог дышать – всё вокруг почернело, словно посреди праздника из ада вдруг восстал ужасный слепой мертвец дон Идальго… Ничего не различая вокруг, я бросился прочь, на улицу… Зачем, зачем опять?!! Мне было так хорошо!..
Резкий холодный воздух ожёг изнутри, словно струя горького абсента, я с трудом сел на мокрую уличную скамью. Моё сердце разрывалось. Как замечательно сегодня веселятся детишки на празднике – а те маленькие девочки с золотыми кудряшками больше не увидят ни праздников, ни веселья! И Даниэла никогда не станет матерью, и не подарит миру таких же прекрасных малышей…
– Не вешать нос, солдат! – мне на плечо вдруг легла тяжёлая рука бойца спецназа, и Маттео сел рядом на скамью.
– Я не солдат! – слёзы сдавливали мне горло, – и никогда им не хотел быть!..
– Тем не менее, ты – настоящий солдат, ты – герой! – громко, торжественно заговорил Маттео, – ты с честью выполнил свой долг! Мы сейчас всем взводом ходатайствуем в правительство, чтобы тебя представили к награде! Ты даже не представляешь, какой огромный подвиг ты совершил! И главное – как чётко ты сработал!
– Что я такого сделал? – я горько усмехнулся, – просто нажал пару кнопок на телефоне!..
– Э, нет, брат! – покачал головой Маттео, – ты думаешь, подобный захват состоялся бы только благодаря отключённой сигнализации? Начнём с того, что ты в принципе добрался до Слепого Дьявола!..
Слепой Дьявол – какое точное определение!
– …и потом, Дьявольский Замок – настоящая крепость, полная лабиринтов и ловушек. За три недели свадебных репетиций ты предоставил нам столько фото этого кошмарного строения, что мы составили самый подробный план, и только благодаря твоему плану смогли провести полный захват. Так-то, брат! – Маттео снова похлопал меня по плечам, – нельзя себя недооценивать! А то, что многие погибли – так это война, брат! А война не щадит ни чужих, ни своих…