Профессор не принимал участия в разговоре. Казалось, он снова заснул. Однако вскоре, широко зевнув, резко поднялся на ноги и сказал:
- Пошли чай пить к Максу. Ваша очередь платить, Фред.
От той прогулки остались лишь воспоминания, и повседневная суета не позволяла нам тратить время на обсуждение таких изобретений, как наушники Сэмуэла Батлера, однако месяц спустя к этой теме вернул нас Профессор.
- Фред, - начал он, - вы помните, как месяц тому назад Джордж мечтал о личном звукоизоляторе?
- О да, - улыбнулся я. - Сумасшедшая идея! Уж не думаете ли вы о ней всерьез?
- Что вы знаете об интерференции волн?
- Немного. А что вы мне добавите?
- Предположите, у вас есть поток звуковых волн: верхняя точка - здесь, нижняя точка - там. Затем вы возьмете другой поток и наложите его на первый. Что получите?
- Это будет зависеть от того, как вы их будете накладывать?
- Совершенно верно. Вы сделаете это со смещением по фазе на полшага так, чтобы совпал максимум одной волны с минимумом другой.
- Тогда при интерференции произойдет полная компенсация - ничего вообще? Бог ты мой!..
- Вы правы! Давайте подтвердим это опытом. Я ставлю микрофон здесь, и на выходе прибор дает звуковые волны, разные по величине и обратные по фазе. Это уничтожает звук, и настройка поддерживается автоматически.
- Это не кажется резонным, но теоретически должна наступить полная тишина. Думаю, правда, что где-то нас подстережет "но".
- Фред, вы обожаете эти "но". Принцип отрицания обратной связи годами использовался в радио, и только потому, что людям лень было заняться этой проблемой.
- Да, я знаю об этом. Но звук не состоял из пиков и впадин, подобно морской волне. Это ряд уплотнений и разреженностей в атмосфере, не так ли?
- Так, - сказал Профессор, - но это не влияет на принцип работы созданной системы.
- И все же я не верю в ее работоспособность, - упрямо ответил я и приготовился произнести целую тираду, но через секунду осознал, что не слышу собственного голоса.
Тишина была гнетущей. Видя мою растерянность, Профессор схватил пресс-папье и швырнул на стол; оно подпрыгнуло и упало на пол.
Гробовая тишина.
Затем Профессор взмахнул рукой, и комната ожила, наполнившись звуком.
Ошеломленный и обессиленный от нервного напряжения, я тяжело опустился в кресло.
- И все же я не верю, - с тупым упрямством проговорил я.
- Жаль. Хотите, повторим опыт? - с ехидством спросил Профессор.
- Нет. У меня мурашки бегают по телу! А где вы прячете прибор? - с раздражением спросил я, чувствуя, что сдаюсь.
Профессор ухмыльнулся и выдвинул один из ящиков стола. Передо мной предстала потрясающая неразбериха всевозможных компонентов. По фантастически перепутанной проволоке и припою, разлитому в безмерном количестве где попало, я мог безошибочно сказать, что это произведение профессорских рук. Сама схема была чрезвычайно простой, проще современного радио.
- Громкоговоритель - назовем его так - спрятан за шторой, - сказал Профессор. - Конструкция может быть не только компактной, но даже портативной.
- Какой радиус действия? - спросил я. - Я имею в виду, на какое расстояние от источника звука работает звукогаситель?
Профессор указал на деталь, похожую на переменный конденсатор.
- Я не делал обширных текстов, но конструкция может быть отрегулирована так, чтобы дать полное звуковое затемнение в радиусе свыше двадцати футов. Еще на тридцать футов звук ослаблен, а далее он полностью восстанавливается. Но увеличьте емкость - и вы охватите любую площадь, объяснил Профессор.
- Ну хорошо. И все же, Профессор, как вы намерены использовать эту конструкцию? - спросил я.
- Это уж ваша забота, - сказал он, сладко улыбнувшись. - Я всего лишь непрактичный ученый, а коммерсант - вы! Думаю, что применение будет широким. Одна лишь просьба, Фред. Не проболтайтесь об этом. Преподнесем сюрприз.
Я привык к подобным разговорам и через несколько дней представил Профессору доклад, предварительно проконсультировавшись с Харгривсом о производственной стороне.
Шеф внимательно прочел мой доклад. Казалось, один-два пункта вызвали его сомнения.
- Я не вижу, как вы сможете запустить в производство глушитель? спросил он, впервые окрестив таким именем новорожденного. - У нас нет ни оборудования, ни персонала, а я ужасно нуждаюсь в деньгах сейчас, а не через год.
- Вчера звонил Фентон. Сказал, что нашел покупателя на патент Харвея. Я ему не верю, но возможно, что это правда. Интегратор даст деньги, - сказал я.
- Да, это, пожалуй, наилучший план, - ответил Профессор. - Но необходимо обсудить один-два пункта вашего доклада. Думаю, мы это сделаем в Оксфорде.
- Почему в Оксфорде?
- Потому что не все мозги сосредоточены в одном лишь Кембридже.
Через три дня Профессор появился в конторе, и по выражению лица мы поняли, что он доволен собою. Причина самодовольства не замедлила обнаружиться. В его кармане был чек на десять тысяч фунтов, за подписью Родерика Фентона, выданный Харвею и переданный нашей фирме. Профессор объяснил, что он уговорил Харвея продать глушитель Родерику как собственное изобретение.
- Но почему вы продали изобретение этому головорезу? - вопили мы хором. - Нельзя было найти кого-нибудь другого?
- Это все не стоит выеденного яйца, - спокойно отвечал Профессор, обмахиваясь чеком, словно веером. - К черту принципы! За полученные десять тысяч фунтов я смогу купить патенты Харвея и осчастливить всех моих кредиторов в один миг.