А.К. В гости?
В.И. В гости. Ведь пригласили его. Я же просто так сказала. Без телефона, без всего. А у меня был пирог с шафраном, который я испекла. Тогда я хорошо еще пекла. И что я заметила – этого я никогда не забуду – его стеклянные глаза, это же был гестаповец, стали таять. Этот лед. В них появилось живое выражение. Никогда не забуду. «Такой пирог я только в Померании, у матери ел». И потом он стал приходить, он хотел отправить моего мужа в Россию. А уже начался разгром немцев.
A. К. А в каком качестве он хотел его отправить? Военного? Диверсанта? Инспектора?
B. И. Не знаю, в каком качестве. Как их слуга.
A. К. Ну вряд ли он взял бы винтовку и пошел бы воевать.
B. И. Наверное, нет. Он хотел от него освободиться. Он за мной ухаживал. Но не особенно так, он же был занятый человек. Он предлагал мне какую-то работу. Черным рынком я тогда занималась. Отели были заняты немцами. А я там продавала что-то. Бог знает, как я рисковала. То, что по карточкам давали, я в мешке таскала. Потом пришла в отель, рядом с нами, недалеко, напротив, а тот, который был всегда со мной очень любезен, немец, как он меня шуганул, что я покатилась со своим мешком с лестницы, выскочила. Потому что он боялся контроля, а я несу что-то. Больше я к нему не ходила. Потом один русский с тележкой вез какие-то продукты, которые нельзя было тащить, его остановили, конфисковали сахар. Ужас.
A. К. А вез от вас? А у вас откуда было это всё?
B. И. Были такие, которые продавали. А однажды я рассыпала целый картуш сигарет американских в метро. Вы представляете? Это ж нельзя было продавать вообще. Но люди стали собирать, и ничего, это обошлось. Это ужас.
A. К. А вы торговлей занимались тогда?
B. И. А что делать у меня тогда еще не было ageance.
A. К. А торговали где, на рынке?
B. И. Да нет, по знакомым. МагсЬй noir. То, что по карточкам.
A. К. А как вы думаете, Ильин «увлекся немцами», как вы говорите, по политическим соображениям?
B. И. Он думал, что немцы освободят Россию от большевизма.
A. К. Может быть, это связано было, прежде всего, с какими-то семейными соображениями, опасением, что будут вас преследовать?
B. И. Нет, нет, нет… Но когда он побывал в Германии и увидел, кто такой Гитлер, он прибежал сюда обратно. Там же были французы, которые за немцев стояли. В Виши.
A. К. А в Германии ему доводилось общаться с влиятельными людьми?
B. И. Ну да, он, конечно, общался с русскими.
К. Понятно, что с русскими. Я имею в виду с немцами, которые имели доступ к власти.
И. Нет.
A. К. То есть он был там «мелкой сошкой».
B. И. В русском центре, который были с немцами. Деспатули там был такой.
A. К. А с отцом Иоанном Шаховским?
B. И. Шаховской был там в то время тоже. Вот постарайтесь к изданию найти все статьи из «Возрождения». Это первое, что надо сделать, потому что это легко.
A. К. В журнале «Возрождение» это не сложно. Вот интересно было бы собрать статьи из газеты «Возрождение».
B. И. Письма приходили в редакцию журнала благодарственные за эти статьи.
A. К. В каких он еще журналах печатался, кроме «Возрождения»?
B. И. Клементьев же сделал библиографию, пополнить хотел ее теперь. Вы с ним свяжитесь.
Философия. Эстетика
Художественный стиль русских философов и ученых
Тема эта совершенно новая. В молчаливом согласии установилось мнение о полной автономии науки и философии от вопросов красоты, стиля и вкуса. Но такая точка зрения не может быть признана правильной, во всяком случае она совершенно неправильна по отношению к значительной категории мыслителей и ученых.
Мы употребляем здесь слово «значительный» не в количественном, но в качественном смысле. Вполне гениальные творцы – открыватели новых миров, мощные мыслители, которых, конечно, очень немного, – обладают своим стилем изложения, следовательно, своим художественным стилем – уже в силу того непреложного правила, что если «стиль – это человек», то и обратно «человек – это стиль», а гений есть в сугубой степени человеческая личность, значит, несомненно и обладатель особого, единственного стиля. Здесь, кстати, следует вспомнить, что некоторые из великих художников были в то же время и великими учеными – достаточно назвать хотя бы Гёте. Кроме того, великий дар, то есть подлинная гениальность, есть совсем не «узость специалиста». Подлинная гениальность означает прежде всего небывалое раскрытие горизонтов. Она всегда универсальна. Но ars longa, vita brevis (искусство длинно – жизнь коротка) и экономия времени – роковой вопрос для творчества – требует сосредоточения в какой-нибудь одной области. Все же при особо благоприятных условиях универсальность гениальности себя проявляет – и тогда налицо такие гиганты, как Платон, Аристотель, Лейбниц, отец Павел Флоренский и др…