Парень бросился на него:
- Сволочь! Я сначала тебе член отрежу!
- Потише, потише, - афро-русский Вилли спокойно отпихнул его ударом в грудь и щелкнул выкидным ножом. Парень бросился к окну, распахнул его, но на него угрожающе защелкал электричеством огненный пастырь. Схватив бутылку коньяку из холодильника, несчастный убежал в туалет и долго там дезинфицировался.
Вернувшись, он повалился на диван, разбитый судорожной дрожью.
- Мне нужно ко врачу, - прошипел он.
Эсэм достал из шкафа скатерть и укрыл его. Татьяна Алексеевна дала валидол. Потом ему еще налили стакан коньяку.
- От первой же девки, - тихо плакал парень. Афродиты и Венеры, те, что были нагишом, к тому времени стали мерзнуть. Эсэм, Татьяна Алексеевна и менеджер турагентства собрали для них все, что нашли: скатерти, покрывала, свою верхнюю уличную одежду. Мужчины поделились пиджаками.
- У вас плащ грязный, - сказала Венера менеджеру турагентства, - на подоле отпечаток ботинка.
- Это не мой, это Эсэма плащ, - ответил тот Вилли подсел к иностранным гостям турагентства. Он давно присматривался к женщине. Очень приятная на лицо, лет тридцати, явная азиатка, с раскосыми карими глазами и желтоватым загаром. Ее абсолютно прямые, темно-каштановые, наверное, немного подкрашенные, волосы упирались своими концами в плечи и в воротничок изящнейшего, в духе Диора, серого костюма, подгибаясь внутрь и образуя как бы некий купол. Пухлые губки и идеальные шарики коленей не могли оставить Вилли равнодушным. Гости не говорили по-русски, и менеджер по фамилии Джеремен любезно предложил им услуги переводчика.
Первый вопрос, который сразу же задал негр-телохранитель, был таков:
- Я давно на тебя смотрю: ты цветной?
- Я русский, - обиделся Вилли и обратился к женщине: - Откуда вы к нам? Из Японии или Кореи?
- Из Штатов, - ответил переводчик за нее.
- Слушай, не порти разговор! Переведи ей вопрос, голубчик. Джеремен перевел. Женщина улыбнулась:
- Меня зовут Ли. Моя мама из Таиланда, а папа - американец, в свою очередь, польского происхождения. Во мне намешано очень много кровей. Я живу в Штатах. Уже семь лет работаю в туристическом бизнесе, у меня свое агентство. Вот, наконец, добрались и до России. Будем сотрудничать с фирмой "Вояж - Вояж",
- Ли открытой ладонью покачала возле Джеремена, точно оделяя его невидимой конфеткой. Тот качал головой в такт, пытаясь разглядеть конфетку.
- Как вам у нас нравится? - спросил Вилли.
- О! Очень нравится! То, что сегодня с нами происходит, - это много круче, чем путешествовать по Амазонке или Непалу. Правда, я думаю, что это несколько серьезнее, чем туристический бизнес.
- Знаете, то, что с нами происходит, - Вилли хлопнул себя по коленке, - очень просто объяснить. Есть такой старый русский народный анекдот. Одна очень порочная и продажная женщина однажды плыла на корабле через океан. Разыгралась сильная буря - девятый вал Айвазовского, и она поняла, что корабль сейчас пойдет ко дну. Тогда она вышла на палубу, встала на колени и взмолилась: " Господи! Я много в своей жизни нагрешила, но если Ты хочешь наказать меня, то избери какой-нибудь другой способ. Ведь со мной на корабле плывет множество людей, и они все обречены погибнуть". Так она завывала, как вдруг небеса разверзлись, и оттуда раздался громоподобный голос:"Я вас, блядей, два года на эту баржу собирал!"
Вилли закончил, расхохотался и, на этот раз, хлопнул по коленке иностранную гостью. Джеремен с трудом подбирал английские слова, наконец он справился... - Вилли, а как ты думаешь, - вмешался в разговор Эсэм, -мы - вот я , Татьяна Алексеевна, Ли - мы посторонние на этой барже? Или все это не случайно?
- Не-е-ет, - сутенер с липким смаком погрозил ему пальчиком. - Ничего случайного не бывает.
- Товарищи! Я здесь лишний! - неожиданно заговорил лысый мужчина в пенсне, теперь одетый в халат уборщицы с надписью "Вояж - Вояж", до этого молчавший и только охавший. - Я, конечно, не возражаю, может быть, и вы, Эсэм, и вы, Вилли, здесь по роковому стечению обстоятельств, но кто здесь точно лишний, так это я.
- Это почему? - удивился Вилли.
- Потому что! Потому что я порядочный человек: у меня семья, двое детей, пожилая больная мать. Какое отношение я имею к этим женщинам? У меня два высших образования. В детстве я мечтал стать писателем, но, к сожалению, когда я подрос, литература уже умерла. Я соблюдаю законы и чту Писание. Регулярно посещаю храм... даже два храма. Скажите, кто-нибудь из вас знает хоть одну молитву? Конечно, я согрешил. Но кто же без греха? Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься. Я думаю, даже эти женщины будут прощены, не говоря уже обо всех остальных.
- Ты согрешил уж тем, что заплатил за семь с половиной минут, хотя минимум - это пятнадцать, - вспомнил Вилли.
- Надо молиться. Бог от нас отвернулся. Отдал в руки чертям, как многострадального Иова, - лысый пал ниц.
- Если бы все было так просто, - покачал головой Джеремин. - Как ни странно, но я тоже хотел быть писателем. . .
- Я, конечно, тоже хотела быть писателем, но еще больше я хотела уйти в монастырь. Мне всегда было так жалко, как они там мучаются, эти монахи, - сказала одна из гетер, самая экстравагантная. Она явилась в цыганском наряде из нескольких цветастых юбок с рюшками, оборками, в браслетах, в огромном черном парике и с сантиметровым слоем косметики на лице.
- Это что за чудо? - шепотом поинтересовался Эсэм у Вилли.
- Это - Анжелика. Он трансвест. Гордость нашего стрип-бара. Кстати, хочешь, мы дадим представление. Бесплатное, так уж и быть, по случаю знакомства. А?
- Вечером, если еще не выберемся, надо будет что-нибудь такое учудить. Для поднятия настроения.
- Хорошо, - согласился Вилли и обратился к Фене, стоящему подле них: - Что ты со своей авоськой носишься, как с писаной торбой? Что у тебя там? Ну-ка, покажи. Вилли резко выхватил у скривившегося Фени его сумку и распахнул ее. Феня неожиданно и неоправданно сильно ударил по афро-русскому лицу, но тут же получил тройную сдачу. - Если я не дурак, то это - пластиковая взрывчатка, - оглядев содержимое авоськи, резюмировал Вилли, теребя себя за ушибленную щеку. - А вот и дистанционное управление. Как интересно. Дружок, ты не расскажешь нам, что это тебе жена собрала пообедать? Феня с трудом сплел обратно солнечное сплетение, которое у него только что расплелось и как-то сразу обмяк. Эсэм вытаращил на него глаза.
- Эсэм, я бы тебя предупредил, - торопясь и задыхаясь, заговорил Феня.
- А-а! Так ты ее здесь собирался опробовать, - вставил Вилли.
- ... То ли шеиты, то ли шериаты. У меня есть сосед из "обезьян", он меня с ними и свел. Я все сомневался, но когда вы с Ака сперли двигатель, я подумал, если люди рискуют из-за двух соток, то почему бы мне не рискнуть из-за семи с половиной тысяч.
- Какой двигатель, дурак! Мы даже не знаем, как к нему подойти...
- Эсэм все еще пытался не понимать ситуацию. - Феня! Вениамин, скажи, зачем ты это сюда приволок?
- Он бы оставил сумку в сортире, потом спокойно бы вышел и нажал кнопку дистанционного управления. От здания ничего бы не осталось,и от вас тоже, - с расстановкой объяснял за него Вилли.
- Но почему именно здесь? - спросил Эсэм.
- Центр города. Легко зайти без подозрений. Впрочем, ты у него спроси.
- Эсэм, я бы тебя предупредил! - закричал Феня.
- Феня, - сказал побагровевший Эсэм, - ты, конечно, хороший парень. Я знаю, всякий может ошибиться. Но у тебя в башке, по-моему, сломалась какая-то пружинка. Херово стопора работают! Сейчас мы их починим.
Эсэм размахнулся и вложил Фене в нос все килограммы, которые имелись в кулаке. Рабочий Вениамин, специалист по шахматным доскам, упал. Вилли, почувствовав драйв, бил его ногами, приговаривая:
- Вот тебе - ирландская республиканская армия, вот тебе - чеченские сепаратисты, вот тебе - курдские боевики. . . Эсэм плясал не хуже Вилли и размышлял вслух: