Ностальгия по будущему
Боб пообещал мне заплатить за разработку видеоблока к «Терминалу Тома Свифта». Он знал, как мною манипулировать.
В июне 1975 года Боб Марш и технический редактор журнала «Popular Electronics» Лес Соломон задумали создать комплект «разумного» терминала. Полупроводниковая схемотехника внутри этого устройства должна была декодировать данные дисплея и клавиатуры, которые обрабатывались бы другим компьютером, подключенным к терминалу. У Марша были некоторые соображения по поводу «Терминала Тома Свифта»; часть из них базировалась на его собственном опыте, другая — на результатах дискуссий с Фелсенштейном. «Если через 30 дней вы представите мне действующую модель, я напишу о вас в редакционной статье», — пообещал Соломон.
Марш перефразировал это предложение Фелсенштейну несколько иначе: «Ты думаешь, это сделать невозможно?». У Ли не оказалось выхода. Чтобы увильнуть от работы, он должен был назвать ее невыполнимой, а это неприятно и оскорбительно для любого мало-мальски самолюбивого инженера.
К тому же Марш пообещал заплатить Фелсенштейну за разработку видеоблока к компьютеру его мечты, «дружелюбного» терминала, который по замыслу Ли позволил бы всем и каждому воспользоваться возможностями компьютера. Словом, он сделал все, чтобы Фелсенштейну эта затея понравилась и тот согласился ее реализовать.
Вскоре, правда, выяснилось, что Боб задумал совсем другое. То, что он хотел создать, было терминалом с центральным процессором, т. е. с той же микросхемой 8080 компании Intel, ЦП, что и у Altair. Споры в отношении частностей конструкции разгорались весьма жаркие, причем у Марша всегда находились более весомые аргументы. Ни Фелсенштейн, ни Марш, ни Соломон тогда не понимали того, что машина, которую они разрабатывают, будет чем-то бо́льшим, чем просто терминал.
Фелсенштейну пришлось уйти из другого проекта, когда он согласился заняться «разумным» терминалом. «Крыша снова поехала», — заявил он своему экс-клиенту. Того это, понятно, не устроило. А ведь Ли до сих пор платил свою долю за аренду гаража из заработков в качестве консультанта. Компания ProcTech тем временем расширялась, стремясь занять весь гараж — все его 102 кв. м. Фелсенштейну волей-неволей пришлось с головой уйти в деятельность предприятия Марша.
Боб тем временем разработал архитектуру терминала и продолжал менять требования к конструкции, над которой трудился Фелсенштейн. Вскоре выяснилось, почему Фелсенштейну нравилось консультировать, а не находиться в жестком подчинении — во многом потому, что между ним и человеком, с которым он работал, была определенная дистанция. Никто, грубо говоря, не стоял над его головой. Это преимущество исчезло, как только он стал посвящать большую часть времени разработке терминала компании ProcTech. Марш настаивал на ежедневных изменениях конструкции и постоянно заставлял Ли отказываться от сделанных наработок и снова начинать все с нуля. «Ситуация, — вспоминал Фелсенштейн позже, — усугублялась моим собственным ощущением своей бесполезности, бездарности и несоответствия стоящей передо мной задаче».
Несмотря на постоянные жалобы, Фелсенштейн себе нравился. Его ворчание о том, что им манипулируют, скорее походило на самобичевание, нежели на обвинение Марша, который, принимая во внимание его предпринимательскую жилку, участвовал в проекте больше ради забавы. Они долго думали, как назвать новую машину. Как-то Фелсенштейн предложил: «Давайте его рекламировать таким же умным, как Соломон». Подразумевалась двусмысленная лукавая ссылка на Леса Соломона, и этот игривый лозунг вдохновил их на то, чтобы назвать машину «Sol».
Марш и Фелсенштейн беспрерывно спорили по поводу разрабатываемого терминала как у верстака Ли в одном конце гаража, так и в «отделах» компании ProcTech, находящихся в другом его конце. Они спорили и за едой, и в машине, когда направлялись на заседание Компьютерного клуба Homebrew через залив Сан-Франциско. Причем дискуссии эти приносили несомненную пользу и не только на поле компьютерных битв. Как-то во время поездки на собрание Клуба они изнутри перепроектировали автобус, в котором ехали.
Наконец Маршу и Фелсенштейну стало ясно, что они разрабатывают настоящий компьютер. В конечном счете, в нем устанавливалась микросхема 8080. Но также стало ясно, что это и терминал. Раньше компьютеры, как правило, состояли из прямоугольных блоков с разъемами, необходимыми для подключения к терминалам, т. е. являлись чем-то наподобие телетайпов, блоков с электронно-лучевыми трубками, печатных машинок или принтеров. А в устройстве друзей имелись экран, клавиатура, другими словами, компьютер со всей начинкой и в одном корпусе. Вот только удастся ли им достойно завершить то, что они затеяли?