Только что стоявшие и защищавшие магов одарённые авангарда, не дожидаясь, когда созданные заклинания полностью схлынут, рванулись вперёд, атакуя дезориентированного дракона изо всех возможных сил.
В первые несколько секунд это отлично сработало. Монстр, ослеплённый и шокированный резкой болью даже почти не сопротивлялся, позволяя себя бить, колоть и резать.
Один из бойцов, одарённый шестой ступени, подскочил к его передней ноге и, занеся над головой огромный и наверняка невероятно тяжёлый молот, обрушил его на лапу дракона. Брызнула кровь и мне показалось, что я даже из своего укрытия смог услышать хруст дробящихся костей.
Другой запрыгнул на голову и вонзил меч прямо дракону в глаз. Третий, опять же воспользовавшись тем, что тварь не шевелилась, и вовсе обнаглел настолько, что забежал ей между задних ног, после чего, подняв вверх трёхметровое копьё и оттолкнувшись от земли, глубоко вогнал остриё в одну из немногих мягких частей любого живого существа.
И вот это, похоже, стало для дракона последней каплей. Взревев так громко, что через секунду я услышал звуки нескольких сошедших в окрестностях лавин, монстр сорвался с места, буквально перейдя в режим берсерка.
Дракон и так был невероятно быстр для своих габаритов и веса, а теперь, подстёгиваемый болью и яростью, будто бы врубил дополнительное ускорение.
Его атаки и движения стали куда менее продуманными и чёткими, а сломанная передняя лапа нарушала координацию. Но, тем не менее, меньше чем за полминуты от его хаотичных ударов боеспособность потеряли больше десятка бойцов Золотого Ястреба, просто сметённые беснующейся тушей.
Многие из них не погибли, но участвовать дальше в сражении уже точно не могли. И преимущество, только что вроде как перехваченное людьми, вновь стремительно утекало у них из рук. Магам нужно было ещё какое-то время, чтобы восстановить силы для нового удара, а бойцы ближнего боя просто не могли найти возможность атаковать постоянно крутящегося во все стороны дракона.
Всё это время, внимательно наблюдая за боем, я ждал своего шанса. В какой-то момент, после невероятно удачной атаки магов мне показалось, что я опоздал и возможность проявить себя безвозвратно упущена. Но затем стало понятно, что я сильно недооценил монстра.
Сняв пальто, рубашку, очки, оторвав Руби от своих волос и сдав это всё Рахире, я остался в одних кожаных штанах и, выйдя из-за скалы, за которой прятался, уже наплевав на конспирацию, встал в низкую стойку, приготовившись в любое мгновение рвануть вперёд.
Прошло десять секунд, пятнадцать, двадцать. Количество боеспособных магов Золотого Ястреба сократилось ещё на семь человек. Я слышал крики командира, но в том хаосе, в который погрузил долину разъярённый дракон, какие-либо приказы и тактики были бесполезны.
Монстр, неизвестно, понимая ли, что делает, совершил самое логичное, что можно было сделать в этой ситуации. Превратил бой «Чудовище против боевого отряда из пятидесяти человек» в бой «Чудовище против просто пятидесяти человек». И для людей это превращение должно было стать фатальным.
Если бы только не случилось чего-то совершенно неожиданного. И такой неожиданностью на этот раз стал я.
Шанс, которого я так долго и сосредоточенно ждал, появился. Один из бойцов, тот самый, с молотом, что сломал дракону лапу, запрыгнул твари на спину, видимо решив ещё одним ударом сломать, ну или хотя бы повредить позвоночник.
Дракону это, разумеется, не понравилось, и он сделал то, что сделало бы любое существо, не имеющее рук, ощутив на спине посторонний объект. Упал на бок и пару раз перекатившись туда-сюда, намереваясь раздавить мелкого паразита.
И это ему даже удалось, молотобоец, не успев выскочить из-под широченной спины, остался лежать, вдавленный в камень многотонной тушей. Но из-за катаний дракона по земле каменная сосулька, видимо зацепившаяся внутри его грудины за рёбра и потому до сих пор торчавшая из тела монстра, всё-таки выпала, предварительно хорошенько так размесив всё внутри раны.
В то же мгновение, когда я это заметил, я бросился вперёд, оттолкнувшись от импровизированной стартовой площадки в виде двух выкопанных ям.
Если не считать полётов на самолёте, так быстро, пожалуй, я не двигался ещё никогда в жизни. Сотню с лишним метров, отделяющие меня от дракона, я преодолел всего за пару секунд.
Проигнорировав удивлённый возглас одного из бойцов, подскочил в воздух и вонзил когти рук прямо в драконье мясо, обнажившееся в проделанной костяной сосулькой дыре. А затем, ощущая себя то ли пиявкой, то ли теми тропическими личинками, что селились у людей под кожей и жрали их изнутри, вдавил себя прямо в рану.
Вероятно, примерно похоже себя чувствовали рождающиеся дети. Жарко, очень тесно, всё вокруг сопротивляется твоему движению, а ещё повсюду кровь. Хотя, насчёт последнего в случае новорождённых не уверен.
Если бы каменная сосулька просто выпала из раны — я бы точно не смог пролезть, слишком узко было бы. Но из-за того, что она напоследок пропахала внутри тела дракона глубокую борозду, мне удалось впихнуться по грудь и, протянув руки вперёд, схватиться за обломок ребра.
Ещё раз подтянувшись и ощутив головой иную консистенцию плоти, вероятно упершись в лёгкие, я уже погрузился в тело дракона по пояс. Только чтобы в следующую секунду ощутить сомкнувшиеся на левой ноге острые клыки.
Однако до конца челюсть монстр не сжал, понимал, что, откусив мне ступню, ничего не добьется и из раны меня не вытащит. Вместо этого он, покрепче меня ухватив, дёрнул и я лишь чудом смог удержаться, раскинув руки чтобы встать в распор и изо всех сил уцепившись за рёбра.
Ногу будто бы окунули в лаву, мясо почти на всей голени было снято с кости, как на готовой куриной ножке, и я, честно сказать, вообще не мог представить, как долго это будет заживать. Вот только то, к чему я так старательно пробирался, было куда ценнее ноги.
А в следующую челюсть дракона разжалась, выпустив мою ногу из капкана и, подтянувшись в последний раз, вдавливая себя между долями его лёгкого, я полностью скрылся в ране. Сам он бы меня точно не отпустил, так что это наверняка постарались люди. Командная работа, отлично.
Лёгкие были куда мягче и нежнее мышц, так что сквозь них пробираться было куда проще. И уже меньше чем через минуту я, двигаясь на ощупь, коснулся пальцами мощно и быстро сокращающегося чего-то.
Ещё через мгновение мои клыки уже впились в драконье сердце. Кровь, в которой я до сих пор барахтался, вытекавшая из разрывов мышц и лёгких, не шла с этой ни в какое сравнение.
Только-только обогащённая кислородом, она была слаще всего, что я когда-либо пробовал. Слаще мороженого, слаще мёда, слаще самого сахара и, уже не в силах себя сдерживать, я принялся жадно пожирать огромное, размером с бочку, сердце, проглатывая его куски даже не жуя.
Тело дракона начало конвульсивно дёргаться, монстр дрожал в предсмертной агонии, но спасти от незавидной участи это его не могло. Всего за несколько минут, работая в темпе карьерного экскаватора, я сожрал его сердце почти целиком, ощущая огромную, невероятную, не поддающуюся никакому описанию энергию, затопившую моё тело.
В одном этом сердце было больше силы, чем во всём теле матери Руби. А ведь вместе с этой энергией в меня перетекал ещё и формирующийся Дар дракона, оформившийся уже в куда большей степени, чем у четырёххвостой лисы.
Я искал новую порцию энергии для продолжения тренировок? Я её получил. Ценой максимально жёстко травмированной ноги, но тем не менее. Это того определённо стоило.
Тем более что туша дракона, уже замершая и прекратившая подавать какие-либо намёки на жизнь, ещё была горячей и свежей. А это значило, что моя трапеза далека от завершения.
Глава 27
Какие-то небольшие островки сознания, сохранившие здравый рассудок, пытались меня остановить. Но тело и разум, пьянённые кровью дракона, похожей на райскую амброзию, эти слабые потуги благополучно проигнорировали.