Возможно, то, что из-за бати Дарнака у меня не получилось попасть во фракцию второго Стража, было правильно. Если я хотел убить Кантарику, то куда проще на это было подбить этих ребят, а не занятых плетением интриг и внутренней борьбой людей из Трёхглавого Змея.
За полчаса лагерь окончательно свернули, палатки позапихивали в огромные, куда больше человека, рюкзаки, тела умерших погрузили на носилки. Голову дракка, как оказалось, эта тварь всё-таки не была драконом, отрубили, чтобы притащить в форпост как доказательство успеха операции.
Я предложил тащить эту здоровенную бошку, мне не отказали.
Из кряжа мы выбрались в районе полудня и остановились на часовой обеденный привал. А затем, двигаясь уже по ровной земле, весь отряд перешёл на лёгкую трусцу в темпе хорошей скаковой лошади.
Таким темпом к стенам форпоста мы должны были добраться уже ближе к двенадцати, но это всё равно была отличная скорость. Жаловаться мне было не на что. Если бы я не вспомнил рассказ одного неудачливого ночного похитителя.
Лес, в котором Фисак искал свою дурман-траву и наткнулся на гнездо жесточайших воронов, находился сравнительно недалеко от нашего маршрута.
Конечно, у меня была возможность потом отправиться туда одному и пожать весь урожай в одиночку. Но главное, для чего мне нужны были вороны — энергия монстров, я уже получил в очень приличном объёме и следующее, что мне было нужно — это лояльное войско.
— Генерал! — догнав Вургу, бежавшего почти впереди всех, я окликнул мужчину.
— Что такое?
— Хотите ещё поохотиться на монстров?
Глава 29
— Точно на этой скале? — Вурга обернулся на меня и пристально всмотрелся мне в глаза.
— Я не фогу фыть точно уферен, но фероятность фелика. Фещера находится на фысоте фетроф тридцати и не фидна снизу, так что надо фодняться на скалу.
— Ты ведь понимаешь, что будет, если это окажется ложью или, того хуже, засадой?
— Фрекрасно фонифаю.
— Хорошо. Скудд, проверь скалу. В пещеру, если найдёшь, не суйся. Сразу возвращайся с докладом.
— Так точно, — козырнул тот самый гнусавый парень, что так неудачно попытался меня разбудить, после чего лёгким шагом устремился в сторону отвесных скал.
— Ждём, — скомандовал Вурга, — ни звука лишнего, ясно?
— Так точно! — шёпотом подтвердили семеро отправившихся с нами бойцов.
Мой рассказ генерал поначалу воспринял крайне скептично. Ну, оно и не удивительно, учитывая то, сколько насчёт меня у него уже было подозрений.
Причин мне врать о гнезде жесточайших воронов, если задуматься, было немало. Может быть я хотел оттянуть момент возвращения отряда в форпост. Может быть на самом деле пещера была, но внутри было что-то иное, какое-нибудь сокровище, которое я не мог заполучить самостоятельно. А может быть это была банальная засада и бойцов Золотого Ястреба внутри ждали другие одарённые из враждующей фракции.
Однако предположил я правильно. От шанса разобраться даже не с одним вороном, а с целым гнездом монстров и вернуться в форпост с триумфом Вурга не мог отказаться.
Как и тридцать пять из сорока шести оставшихся боеспособными бойцов отряда. Генерал вместо того, чтобы решать этот вопрос единолично, вынес его на голосование. Чем в очередной раз подтвердил моё представление о нём, как об отличном лидере.
При этом одиннадцать магов, высказавшихся «против», в основном просто слишком не доверяли мне и потому не хотели впутываться в предложенные мной авантюры. Нашлось всего два человека, которые отказались идти проверять воронье гнездо потому, что хотели поскорее вернуться в форпост. За что их тут же осмеяли, впрочем совсем беззлобно.
В итоге большинством голосов было решено всё-таки послушать меня и по крайней мере разведать, что и как. К счастью, я заставил Фисака во всех подробностях рассказать мне о месте, где он обнаружил пещеру, и о том, как он до туда добрался.
Найти нужный участок леса и скалы благодаря этому стало намного проще, хотя наша небольшая разведывательная группа всё равно проплутала часа два. Но вот я увидел вдалеке одиноко торчащую из лиственных крон сухую сосну, потом набрёл на тоненький ручеёк, текущий в овраге, и наконец в очертаниях выступов на скале смутно угадал «клыкастую морду».
Приметы, выданные Фисаком, были обнаружены, а значит, если ночной воришка мне не соврал, то гнездо воронов должно было быть где-то неподалёку.
Скудд, вылечившийся от насморка будильник, был магом земли, для него обследовать сравнительно небольшой участок скалы должно было быть несложно. Так что я не думал, что мы застрянем тут надолго.
Но я всё равно сел на землю и расслабленно прислонился к деревцу. Я не устал, таща на себе голову дракка, даже с учётом повреждённой ноги, но мне хотелось показать Вурге и остальным, что я уверен в своих словах и нет повода для волнений.
Прошла минута, вторая, третья. Я, задумавшись о чём-то отвлечённом, просто пялился в пустоту, дожидаясь возвращения Скудда. И потому то, что произошло дальше, стало для меня полнейшей неожиданностью.
Поначалу я даже подумал, что мне мерещится, что я слишком устал или что наоборот, поймал момент какой-то особенной концентрации. Но чувство того, что мир вокруг определённо стал чётче и ярче, если такое слово можно было применить в случае моего монохромного зрения, никуда не пропало, что бы я ни делал.
И это изменение касалось не только зрения. Слух, обоняние и даже осязание. Казалось, что до сих пор я жил внутри огромной прозрачной луковицы, не мешавшей воспринимать окружающий мир, но искажавшей и притуплявшей все ощущения, а теперь с этой луковицы один за одним начали снимать слои.
Я мотнул головой, пару раз хлопнул себя по черепу, встряхнулся и сделал «Бр-р-р!», из-за чего мой язык едва не выпал сквозь отсутствующие щёки. Ничего не поменялось.
Вне всяких сомнений это не были глюки. Не сказать, конечно, что я прямо увидел дивный новый мир, изменения не были настолько кардинальными. Но они определённо были, и, более того, это было только начало.
В какой-то момент я поймал себя на том, что мой внутренний голос, ведущий бесконечный диалог с самим собой, произносит слова быстрее обычного. У меня в голове вместо диктора будто поселился рэпер, но самым странным было то, что его скоростная читка ничуть не мешала мне думать и понимать самого себя.
Мысли текли также плавно и размеренно, даже, кажется, стали более упорядоченными и понятными, хотя тут уже было сложно судить. Да и в целом в голове прояснилось, будто после долгого и качественного сна.
Происходящее, разумеется, было замечательно. Но то, насколько незаметными в моменте были эти изменения, мне совершенно не понравилось. Что ещё могло во мне поменяться так, что я этого даже не заметил бы, пока не станет слишком поздно?
За те пару месяцев, что я провёл в этом мире, я и так изменился куда сильнее, чем мне хотелось бы. И совсем не хотел, чтобы эти превращения окончательно вышли из-под моего контроля.
Не то, чтобы из-за этих мыслей у меня началась паника, нет. Но я отчётливо ощутил хлынувший в тело адреналин, ставший реакцией организма на ощущаемую угрозу. Благодаря этому я обнаружил второе глобальное изменение.
БУМ-БУМ! БУМ-БУМ! БУМ-БУМ!
В первое мгновение я даже не понял, что это за звук. Только зашумевшая в ушах кровь и забившаяся на шее жила навели меня на отгадку. Это билось моё сердце. Громко. Очень громко.
Не прошло и пары секунд, как всё моё тело наполнилось дикой энергией. Мне захотелось подскочить и броситься бежать, не важно куда, лишь бы двигаться. Лёгкие заходили туда-сюда как кузнечные меха, на спине проступил пот.
Я сидел на попе ровно, но чувство было такое, что отстоял уже не меньше трёх раундов против минимум мастера спорта. Очень немаленьких усилий стоило, зажмурившись и максимально сконцентрировавшись, замедлить свои вдохи и выдохи и успокоить бешено колотящееся сердце.