— Успокойся, я иду, — ответила я, обойдя его по широкой дуге.
На этот раз, прежде чем впустить меня, Иван уведомил лорда о моём приходе.
— Входи! — резко приказал он.
Я мысленно хмыкнула. Иван наверняка гордится своей должностью, и надо признать — она у него ответственная, а порой и опасная, учитывая вспыльчивость лорда.
— Звали, милорд? — почтительно произнесла я.
— Иван, свободен, — сказал он, не поднимая взгляда от бумаг.
Парень многозначительно оглядел меня, с важным видом вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь.
— Милана, сядьте, пожалуйста. Мне нужно с вами поговорить.
— Поговорить?
— Насчёт Афины.
— Простите… Афины? — переспросила я, не понимая.
— Моей сестры, — терпеливо пояснил лорд.
Я вспомнила письмо, но, как оказалось, не запомнила имя. Как глупо!
— Конечно, милорд.
Я села, ожидая продолжения.
— Милана, прошу вас, ведите себя без излишнего почтения, — попросил он. — Зовите меня Виктор.
Мои брови удивлённо поползли вверх.
— Простите, милорд, но ваша просьба неприемлема.
"А ещё Виктор у меня уже есть," — подумала я.
Он вздохнул.
— Прошу, не поймите меня неправильно. Вы вправе обращаться ко мне на равных, учитывая, что вы спасли не только мою жизнь, но и мою душу. К тому же, вы жрица…
— Это лишнее, — мягко прервала я его. — Вы хотели поговорить.
Я выжидающе посмотрела на него. Он едва заметно кивнул своим мыслям и сказал:
— Я хочу предложить вам место моего секретаря.
— Секретаря? — переспросила я.
— Да. Я прочёл из вашего письма, что вы чувствуете, когда погибает Роналис. И когда подобное произойдёт с Афиной… — он тяжело вздохнул. — Я не знаю, как ей помочь.
Всё это время, пока он говорил, я мысленно упражнялась в искусстве сквернословия.
— Милорд, вы можете не беспокоиться. Я уверена, вашей сестре ничего подобного не грозит. А если и есть такая возможность… — я добавила про себя: "Которую я не исключаю," — …в храме ей всё объяснили и научили, как действовать в таких ситуациях.
— Тем не менее, я настаиваю. Моя сестра останется одна, и я хотел бы, чтобы вы составляли ей компанию.
— Вы боитесь встретиться с сестрой? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.
— Нет. Скорее, боюсь её не понять. Или ненароком обидеть.
— Поверьте, она обычный человек. Вы просто волнуетесь, это нормально. Она наверняка в таком же состоянии.
Я скупо улыбнулась.
— Вы не понимаете. Как я расскажу ей о родителях?
— Жрицы с детства учатся жить бок о бок со смертью. И понимать, что смерть — это всего лишь начало иной жизни. Если ваша сестра и расстроится, то лишь из-за того, что не успела побыть дольше с родителями в этой жизни, — ответила я спокойным, бархатным голосом.
Он поднял на меня взгляд, в котором невозможно было прочесть эмоции.
— Не бросайте меня, — неожиданно произнёс он.
Мне вспомнился его пьяный бред. Интересно, помнит ли он ту ночь?
— В каком смысле?
— Мне тяжело в одиночестве. Раньше я считал, что это моё заслуженное наказание. Сейчас… я не могу его выносить. И разговаривать открыто я могу только с вами. Прошу, не бросайте меня.
Моё лицо вспыхнуло, сердце забилось, как сумасшедшее. Я испугалась, что он заметит моё состояние.
— Хорошо, я буду вашим секретарём, — ответила я, с трудом справляясь со странным состоянием. — Правда, сейчас от меня толку мало.
Я указала на руку.
— Прошу прощения, — виновато произнёс лорд.
— Нет, что вы. Я не хотела вас винить! Просто работать будет проблематично. Но нога, к счастью, уже почти не болит.
— Я подготовил список ваших обязанностей. Судя по рассказам Лиси, вы не любите сидеть без дела. Да и по вам видно, что вы — жадный до работы человек.
Я смутилась. Мне не раз говорили, что я трудоголик. Обычно это звучало как упрёк, но сейчас — как искусный комплимент.
— Тем не менее, загружать вас работой я не собираюсь, — сказал он, задумавшись, и протянул мне список. — Хотите отвлечь себя от тяжёлых мыслей?
— Нет, жизненная закалка, — ответила я, сама себе не веря, принимая листок, перевязанный синей лентой.
— Работа — хорошее обезболивающее, но не более, — грустно заметил он, задумчиво глядя на меня.
— Могу я идти? — спросила я, заметив, что наше молчаливое созерцание друг друга затянулось.
Он покосился на кипу бумаг на столе и ответил неохотно:
— Да, вы можете заниматься своими делами.
Мне показалось, или на его лице промелькнула едва заметная улыбка? Рад, что я согласилась? Или что ухожу?