- Чего молчишь, как воды в рот набрал? Ответь девушке, а ведро давай сюда, умираю от жажды.
Понимая, что моего ответа ждёт не только Герда, но и Хардгер, подождал пока он напьётся и только после заговорил:
- Вы не поверите. Иду значит с речки, воду в ведре несу, а тут этот заяц как прыгнет на тропинку. Увидел он меня, хотел обратно в лес убежать, но споткнулся, упал, да так неудачно, что головой об камень ударился. Всё.
На несколько секунд воцарилась тишина, две пары глаз с непониманием смотрели на меня. Первой захихика девушка – поняла, что это шутка, следом за ней гоготнул охотник, но тут же взял себя в руки, прокашлялся, и сдерживая улыбку спросил:
- А теперь давай без шутовства. Откуда дичь?
- Камнем пришиб.
- Камнем? Из пращи что ли?
- Ты видел у меня пращу? Где по-твоему я её прячу? Взял камень в руку и бросил.
- Ладно, поверю тебе на слово, но при случае обязательно покажешь, как это у тебя получается. И что теперь мне с этой тушкой делать? Нам скоро на поминки идти, а ещё помыться надо успеть.
- А давайте я этого кролика обдеру и на ужин вам приготовлю. – скромно предложила Герда, опустив глаза, при этом её щёки порозовели. – Мне всё равно на поминках делать нечего, пиво не люблю, сплетнями не интересуюсь. Если ты конечно не против чтоб я у тебя в доме похозяйничала. – последние слова она произнесла тихим шепотом, и окончательно покраснев, посмотрела на Хардгера.
В очередной раз повисла неловкая тишина, и в этот момент мой желудок громко заурчал.
- Ой, да что же это я стою?! – спохватилась девушка, смешно взмахнув руками. – Вы же наверно с утра ничего не ели!
Пройдя к столу, она занялась сервировкой. Из сумки, лямка которой была переброшена через её хрупкое плечо, она достала пару кусков отварного мяса, размером с мой кулак, хлеб и пучок зелёного лука, разложив это на две тарелки, взятые с полки у очага. В отличии от той же Кайлы, крепко сбитой и фигуристой, Герда выглядела миниатюрной и худощавой, но как показала практика, в этом стройном теле вполне хватало силы и выносливости.
- Вот, подкрепитесь. – сказала она, скромно отходя в сторону. – Тут не много - наестся не получиться, но силы восстановите, а на вечер, если Хардгер позволит, приготовлю вам зайчатины.
Два раза меня звать не пришлось, голод не тётка. Усевшись за стол, с удовольствием отметил, что в моём доме чистая посуда, но тут же стушевался, заметив на своих ладонях засохшую кровь. Пришлось вставать и топать на улицу, там у стены находилась большая деревянная бадья с водой. Похоже, здесь эти лохани используют в качестве умывальника. И хотя чистота этой воды оставляла желать лучшего, сполоснув в ней руки и вытерев их об штанины, я остался доволен результатом. Охотник по поводу гигиены заморачиваться не стал, вернувшись я увидел, как он оторвал от своего куска мяса половину, и отдал Армасу, после чего начал есть сам. А ведь верно, пёс проголодался не меньше нашего, охотник не мог не поделиться со своим мохнатым товарищем, но ведь эта верная зверюга и мой друг тоже – делюсь мясом, заметив при этом одобрительный взгляд Хардгера.
Со своей порцией я разделался довольно таки быстро, но здоровяк управился быстрее, и не сказав ни слова вышел из дома.
- Куда это он? Я что-то не так сделала? – на глазах у растерянной девушки проступили слёзы.
- Не плачь Герда, ты замечательная. – попытался я её успокоить, тут же поперхнувшись крошками хлеба, которые смёл со стола в ладонь и кинул в рот, но не успел проглотить. Тут она не удержалась и откровенно разревелась, стянув с головы платок спрятала в него своё очаровательное личико, при этом густые локоны её золотистых волос упали волшебным водопадом ей на плечи. Вот тут-то мне и удалось рассмотреть аккуратные, слегка заострённые к верху ушки. Я не ошибся – передо мной горько плачет настоящая эльфийка, пусть не чистокровная, но от этого не менее прекрасная. Эх Хардгер, какой же ты дурак, обидел такую красавицу.
Тут вернулся охотник и растеряно замер в дверях, глядя на рыдающую Герду. Подойдя ближе, он обнял девушку за плечи и прижал к своей широкой груди.
- Что ты ей сказал? Чем обидел? – гневно спросил великан, взглянув на меня. Я едва смог восстановить дыхание после кашля и не сразу сообразил, что именно меня обвиняют в слезах Герды, а когда понял, то вспылил и смело сказал, глядя в глаза этому толстокожему медведю: