- Папа, пусть Уни к могильщику идёт, он сильнее, ему мертвяка сподручнее нести! – подал голос второй парень.
До меня вдруг дошло, что эти двое очень похожи меж собой, наверное, братья-близнецы, а этот старый хапуга - их папаша. Вот же семейка Адамсов! Меж тем староста, не обращая внимания на меня и горящего праведным гневом охотника, смело озвучивал свои «наполеоновские» планы:
- Не спорь со мной Эрик! Ты же этим летом на дочери ростовщика жениться собрался?
- Ну и чё?
- Через плечо! Сегодня на поминки все сбегутся - дармовое пиво наш народ шибко любит. Так вот, там я и объявлю о твоей помолвке и предложу передать тебе опекунство над этим сиротинушкой. - кивок в мою сторону.
- Да на кой мне этот пацан сдался? Я своих детей хочу.
- А за тем, чтовместе с ним тебе этот дом достанется. Народ должен видеть, как ты печешься об умершем. Возьмёшь молот у кузнеца, замок с сундука собьёшь, думаю Ульф не всё пропил, и там найдутся стоящие вещи. А мальчонку через два года определим в артель, будет в общем доме у рыбаков жить.
- Вы совсем страх потеряли!? – вскипел я, осознавая, что в случае чего Хардгер меня защитит. – Кто вам сказал, что мы будем молчать и не раскроем ваши подлые планы? Не думаете, что эта хибара слишком маленький приз, чтобы ради неё рисковать репутацией и влиянием?!
Братья тут же поникли, моя «психология» сработала против них отменно, но староста остался непоколебим, очевидно у него аналогичный навык, и за годы интриг он хорошо прокачался. Посмотрев на меня как на таракана, хитрый старик хищно улыбнулся и сказал, не скрывая угрозы:
- Вижу ты умный парень и смелый, многого можешь достигнуть, если доживёшь конечно. Края здесь суровые, дети иногда пропадают, да и не только дети.. – при этом толстяк бросил выразительный взгляд на охотника, но тот смело принял вызов и положив ладонь на топор, закреплённый на поясе, прорычал:
- Только попробуй, старый ублюдок!
- Хардгер, Хардгер, не всё в этой жизни решается грубой силой. Сам подумай, кто поверит нелюдимому охотнику и нагулянному от чужака мальчишке? – из скалящегося хищника, староста превратился в шипящую змею. – За день до того, как Ингрид покончила с собой, ко-мне пришел Ульф и при свидетелях заявил, что Сигмар ему не сын. Однако, по моей настоятельной просьбе, согласился оставаться его опекуном, о чём собственноручно написал в книге учёта. Так что, Сигмар Вигбьорнссон, никакого права наследования у тебя нет. Скажи спасибо, что два года будем тебя кормить, а то ведь могли бы просто в море выкинуть.
- Отдай мне этого парня! – не попросил, а потребовал охотник. – Я буду растить его как своего сына!
- Ну ты же понимаешь, что ничего, кроме того, что на нём надето ты не получишь? – ехидно спросил ненавистный старикашка.
- От такой гниды как ты, ничего другого и не ожидал! – твёрдо ответил Хардгер. – Когда ни будь ты удавишься украденным.
- Ну, говорила я тебе что ты дурак? Без бабы даже самый замечательный мужик – пустое место! – этот голос я уже сегодня слышал. – Да подвинься же ты, медведь! – подтолкнув охотника, в коридор протиснулась Кайла. – Привет, поросёночек, опять людей грабишь, и не стыдно тебе? – последние её слова были адресованы старосте, а тот, явно недовольный таким визитом, пробубнил:
- И давно ты подслушиваешь?
- Достаточно. А ты знаешь, что этот дом, и всё что в нём, принадлежало старухе Сигне? Конечно, тебе это известно, а также и то, что в этом сундуке должен был сохраниться серебряный браслет, который ей когда-то, очень давно, подарил один из её любовников. – сделав многозначительную паузу, смелая девушка бесцеремонно потеребила бороду толстяка. – Но не смотря на обилие мужского внимания, оказалась наша травница бездетна, поэтому завещала своё наследство Ингрид, а в том, что она родила Сигмара сомневаться не приходится. Ульф, ничего кроме рыбы и пива в семью не принёс, его родители не одобрили женитьбу сына и оставили своё, надо заметить не малое имущество младшей дочери, а та вышла замуж за ростовщика и родила ему дочь. Не к этой ли девочке собрался свататься Эрик? Как замечательно всё сложилось для нашего честного старосты, и сына пристроил, и влияние своё укрепил, а вот теперь решил нажиться на чужом горе и сироту без крова оставить.
- Ты глупая, бесстыжая баба! – заорал старик. – Убирайся отсюда, пока мои сыновья тебя не вышвырнули!