Подлинная природа воды любит чистоту, однако песок ее загрязняет. Подлинная природа человека любит спокойствие, однако привычные желания портят ее. Только мудрецы могут оставить вещи и возвратиться к себе.
Поэтому они не используют знания, чтобы эксплуатировать вещи, и не позволяют желаниям нарушать гармонию. Если они счастливы, то их радость не чрезмерна, если они печальны, то не безнадежно подавлены. Поэтому, даже занимая высокое положение, они спокойны, непоколебимы и не подвержены опасности.
Итак, непосредственное желание услышать хорошие слова – это нечто такое, что даже невежда способен оценить; возвышенные поступки в соответствии с добродетелями мудрецов – это нечто такое, чем даже недостойный способен восхищаться.
В то время как те, кто способен оценить, составляют большинство, те, кто этому следует, составляют меньшинство, а в то время как те, кто восхищается, многочисленны, те, кто пытаются применить это на практике, редки. Причина состоит в том, что люди привязаны к вещам и всему земному.
Поэтому сказано: «Когда я ничего не изобретаю, люди совершенствуются сами по себе. Когда я ни к чему не прилагаю усилия, люди процветают сами по себе. Когда я наслаждаюсь спокойствием, люди исправляются самостоятельно. Когда у меня нет желаний, люди сохраняют естественную простоту».
Ясная безмятежность – это воплощение добродетели. Гибкая податливость – это назначение Дао. Пустое спокойствие – это предок всех живых существ. Когда все это применяется на практике, вы вступаете в бесформенность. Понятие «бесформенность» обозначает тождество, а тождество означает бессознательное слияние с миром.
Плата за добродетель не слишком велика, пользоваться ей никто не заставляет. Ты не видишь ее, когда смотришь на нее, ты не слышишь ее, когда прислушиваешься к ней. Она бесформенна, хотя формы рождаются в ней. Она беззвучна, хотя все звуки возникают в ней. Она не имеет запаха, хотя все запахи производятся в ней. Она не имеет цвета, хотя все цвета создаются в ней.
Таким образом, бытие рождается из небытия, полнота рождается из пустоты. Существует только пять музыкальных нот, однако вариации этих пяти нот настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все услышать. Существует только пять вкусов, однако вариации этих пяти вкусов настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все почувствовать. Существует только пять цветов, однако вариации этих пяти цветов настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все увидеть.
Рассуждая о звуках, можно сказать, что первая установленная нота определяет остальные пять нот. Рассуждая о вкусах, можно сказать, что когда установлена сладость, все остальные вкусы определены. Рассуждая о цветах, можно сказать, что когда установлен белый цвет, все остальные цвета определены. Рассуждая о Пути, можно сказать, что когда Дао установлено, все вещи рождены.
Следовательно, принцип тождества применим повсюду. Безмерность единого очевидна в небесах и на земле. Оно является абсолютно цельным, подобно нерасчлененному целому. Его распространение бесконечно. Хотя оно замутнено, оно постепенно проясняется; хотя оно является пустым, оно постепенно наполняется. Оно глубоко, как океан, и обширно, словно парящие по небу облака. Оно кажется ничем, и, тем не менее, оно существует, оно кажется отсутствующим, и, тем не менее, оно есть.»
8
Лао-цзы говорил: «Все живые существа проходят через единое отверстие, корни всех вещей тянутся из одного выхода. Поэтому мудрецы отмеряют жизненный путь один раз, не изменяют первоначальному и не расходятся с вечным. Свобода основана на следовании руководству, тактичность основана на честности, честность основана на обычном порядке вещей.
Радость и гнев – это отклонения от Дао, беспокойство и жалобы – это утрата достоинства, приязнь и неприязнь – это неумеренность ума, привычные желания – это бремя жизни. Когда люди слишком сердятся, это разрушает спокойствие; когда люди слишком радуются, это разрушает положительное поведение. Энергия сводится к минимуму, люди не могут вымолвить ни слова; удивленные и испуганные, они сходят с ума. Беспокойство и печаль опаляют сердца, поэтому распространяются болезни. Если люди освобождаются от всего этого, они сливаются с духовным светом.
Духовный свет достижим только изнутри. Когда люди обретают духовность, их внутренние органы обретают покой, их мысли уравновешиваются, их глаза и уши проясняются, их сухожилия и кости укрепляются. Они становятся уверенными, но не самодовольными, крепкими и сильными, но неистощимыми. Они ни в чем не излишествуют, зато всему соответствуют.
В мире нет ничего мягче воды. Путь воды бесконечно широк и неизмеримо глубок; она разливается безгранично и течет, не ведая преград. Возрастание и уменьшение происходят без счета. Поднимаясь в небо, вода обращается в дождь и росу, проливаясь на землю, она обращается в туман и сырость. Никакие живые существа не могут жить без воды, никакая работа без нее не обходится. Она содержит в себе всю жизнь, не зная никаких предпочтений. Ее влажность достигает даже пресмыкающихся и не ищет награды. Ее изобилие обогащает весь мир и при этом не знает истощения. Ее достоинства тратятся на крестьян, но они никогда не кончаются. Ее действие бесконечно. Ее тонкость и нежность непостижимы. Ударь ее – и не сможешь причинить ей вред; пронзи ее – и не обнаружишь раны; разруби ее – и не найдешь пореза; подожги ее – и не увидишь дыма. Мягкая и текучая, она не может исчезнуть. Она способна создавать отверстия в камне и металле, она достаточно сильна для того, чтобы затопить весь мир. Имеется ли излишек ее или недостаток, она позволяет миру брать и давать. Она благоволит ко всем живым существам на свете, никому не отдавая предпочтения; тайно или на виду у всех, она продолжает действовать на небе и на земле. Это называется наивысшей добродетелью.
Причина, по которой вода может воплощать эту абсолютную добродетель, состоит в том, что она мягкая и скользящая. Поэтому я говорю, что мягкость правит в мире жесткостью, а небытие не входит через щели и бреши.
Бесформенность – это величайший предок живых существ; беззвучность – это величайший источник видов. Настоящие люди общаются с духовным руководством, а те, кто участвует в эволюции в качестве человеческих существ, несут в своих сердцах таинственную добродетель и творчески используют ее в качестве души.
Поэтому невысказанное Дао на самом деле является величайшим. Оно изменяет обычаи и нравы, не отдавая при этом никаких приказов. Это просто действие ума: все вещи имеют исход, но это только обращение к истокам; все дела имеют последствия, но это только остановка у двери. Таким образом, можно найти конец бесконечности и край бескрайности, чтобы воспринимать вещи без затемнения и отвечать, подобно эху, без размышления.»
9
Лао-цзы говорил: «Те, кто достигает Дао, слабы в амбициях, но сильны в работе; их разум открыт, а реакции адекватны. Те, кто лишен амбиций, гибки и податливы, миролюбивы и спокойны; они защищаются невосприимчивостью и кажутся несведущими. Спокойные и неизобретательные, они действуют, не теряя времени понапрасну.
Поэтому благородство должно корениться в смирении, а величественность основываться на покорности. Пользуйтесь малым, чтобы вместить великое; оставайтесь в центре, чтобы контролировать внешнее. Ведите себя гибко, но будьте тверды, и тогда не найдется силы, которую бы вы не смогли одолеть, и врагов, над которыми бы вы не смогли возвыситься. Соответствуйте развитию, правильно оценивайте времена, и тогда никто не сможет вам повредить.