– Но, уважаемый Гонитар, им же нет ещё четырнадцати и, соответственно, они не могут самостоятельно принимать решения до совершеннолетия.
– Всё улажено, есть письменное согласие на опекунство их дальней родственницы по материнской линии, документы я вам переслал официальным курьером.
– Официальным? Но я не получал… минутку, – доктор нажал на кнопку вызова и торопливо заговорил, – Вениалина, посмотри курьерскую почту, есть там что?
– Доктор Тирос, – ответили по конференц-связи, – курьерская почта получена сегодня утром и пакет находится у вас на столе, справа от атласа Беренгара.
– Справа от атласа, справа от атласа, – бурча себе под нос, доктор принялся разбирать свой стол, заваленный всякой-всячиной, включая планшеты с историями болезней, отчётами, а также раритетными, вышедшими из моды бумажными изданиями медицинской литературы, – ага, нашёл! – победно воскликнул доктор, извлекая из-под атласа объёмный пакет официального отправления.
– Вижу, что вы ещё не изучали документы, позвольте мне, вкратце, объяснить суть.
– Если можно, уважаемый, – перебирая бумаги, торопливо заговорил доктор, – сами понимаете, я не юрист, а изучать это, – он картинно взвесил в руках объёмную стопку плотных листов, – у меня времени нет.
– Хорошо, но если позволите, я начну сначала, – и, не дождавшись утвердительного ответа, Гонитар, как будто желая убаюкать собеседника, продолжил тихим монотонным голосом, – как вам известно, две недели назад произошла катастрофа – аэромобиль, в котором находилась семья Оскини, потерпел аварию. Обстоятельства в данном случае не суть важны, этим занимается полиция. Выжили двое: брат и сестра – Робин Фонбрук Оскини и Айда Фонбрук Оскини. Им сейчас ещё нет четырнадцати, и они считаются несовершеннолетними, как вы правильно заметили. Согласно завещанию, составленному семейной четой Оскини, всё состояние: имущество, как движимое, так и недвижимое, а также иное – отходит детям в равных долях. Если вы изучите документы, получается не такая уж большая сумма, но действие медицинской страховки истекает через три дня, а несовершеннолетние не могут распоряжаться денежными средствами, соответственно и оплачивать счета, – нотариус сделал многозначительную паузу, – для этого и необходимо вступление в наследство несовершеннолетних, конечно, под опекой двоюродной сестры Заноры Оскини – Мелианоры Тривстан, являющейся единственной прямой родственницей несовершеннолетних. Вы же не хотите, чтобы их отправили в интернат?
– Нет, что вы, я понимаю, – смутился доктор.
– Так вот, я, как нотариус, обязан удостовериться в личности Робина и Айды Оскини, огласить им завещание и по выздоровлению сопроводить к опекунше. Поверьте, оглашение завещания займёт немного времени, главное, что оплата за услуги клиники по-прежнему продолжит поступать.
– Да-да. Лечение у нас недёшево, а если страховка закончится, продлить её соответственно никто не сможет, а благотворительные фонды…
– Доктор, вы же знаете, какая бюрократия в благотворительных фондах Империи. Подай им один отчёт, подай второй отчёт, а время… вы же не будете прекращать лечение?
– Нет, что вы, состояние больных хоть и стабильно, но всё равно тяжёлое. Когда вы сможете исполнить свои обязанности?
– Готов огласить завещание прямо сейчас, – выпалил нотариус, как будто ожидая этого вопроса.
– Нет, что вы, сейчас уже поздно, давайте, – доктор пролистал несколько страниц на личном планшете, – давайте завтра, после шестнадцати часов, как раз обход проведу, процедуры закончатся, мои подопечные отобедают, отдохнут и персонал их подготовит… морально, ну, вы сами понимаете, ещё не так много времени прошло. Психика, особенно у Айды, неустойчивая, её необходимо настроить.
– Думаете, завтра что-то изменится?
– Нет, я так не думаю, но считаю, необходимо сначала подготовить пациентов. Если у вас всё, то позвольте заняться своими делами, – вставая со своего места, произнёс доктор, – у меня сейчас планёрка с младшим медперсоналом.
– Если вы так настаиваете, соглашусь с вашим предложением. Значит завтра, в шестнадцать?
– Да, завтра в шестнадцать и не опаздывайте.