— Хорошо. Выполняйте свою работу. Только не оставляйте нас в подвешенном состоянии. Дайте знать, почему эти кретины охотились на Тинни. На случай, если нужно приготовиться развлечь еще один выводок олухов.
Тинни бросила на бедного Косса взгляд, заставивший того забыть, что он уже несколько лет состоит в счастливом браке с замечательной, но обычной женщиной.
— Я это сделаю, — пообещал он. — Не сомневайтесь.
Как только я вернулся, убедившись, что наши гости покинули дом, Тинни врубила жар в департаменте отвлекающих маневров.
— Дорогой, я знаю, что ты собираешься сказать.
— Я собираюсь спросить, почему праздничный гусь в жаровне обычно бывает одет плотнее, чем ты сейчас.
— Тебя не одурачишь.
Еще бы! Зато она смогла чертовски хорошо меня отвлечь, после чего у меня не осталось возражений.
Я лежал, погруженный в раздумья, пока не очнулся в разгар следующего утра.
5
— Помнишь прошлую ночь? — спросил я.
Тинни пыталась приготовить завтрак. Очень старательно. Она жаждала заняться благотворительностью. В ее арсенале отвлекающих маневров ничего больше не осталось. К сожалению, ей куда лучше удавалось аппетитно выглядеть, чем аппетитно готовить.
— Да. Угу. Я помню.
Ха! Нервничает. Может, даже чувствует себя слегка виноватой, хотя сами инквизиторы Гвардии не заставят ее в этом признаться.
— Колбаски вкуснее, чем выглядят, — поклялась она. — И тост будет прекрасным, если ты немножко поскоблишь его ножом.
— Кип Проуз был одержим желанием готовить идеальные тосты.
Но я на это не упирал. Она взяла в качестве образца один из тостов Кипа и в результате сожгла этот.
— Я просто хочу нормальную жизнь.
Я не ответил. Пусть спорит сама с собой. Конечно, молчание — лучшая тактика в подобных ситуациях в четырех случаях из пяти. Я позволил ей болтать о чем вздумается.
Тинни выдохлась. Сердито уставилась на меня. Потом обрела второе дыхание.
— Черт возьми, Гаррет! Я знаю, о чем ты думаешь. Это не за тобой приходили головорезы. Они приходили за мной.
Ей стоило усилий произнести это. Заставить кого-нибудь из Тейтов признаться в своей ошибке, пусть не напрямую, — такое явление встречается реже, чем зубы у курицы. И наверняка оно более драгоценно. А если признание делается без понуканий, добровольно — это просто несравненная редкость.
Я не сдавал позиций, держа на замке свой большой глупый рот, — искусство, которое давалось мне нелегко. Овладей я им много лет назад, я смог бы уберечься от стольких неприятностей!
— Хорошо! Ты прав! Такого никогда бы не случилось, если бы я не настояла, чтобы мы жили здесь. Покойник разобрался бы с этими идиотами раньше, чем они успели бы расковырять дверь.
Возможно, они бы вообще не добрались до двери. На свете мало настолько глупых людей, чтобы рисковать связываться с Покойником. Злодеи схватили бы Тинни где-нибудь в другом месте. Сделали бы все, чтобы девушка бесшумно исчезла. Они в любом случае должны были поступить именно так. Зачем пытаться схватить ее здесь, ночью, когда есть все шансы, что я впутаюсь в дело?
Они и хотели, чтобы я впутался. Должны были хотеть. Или этого хотел тот, кто их послал, — кем бы он ни был. Ха! Бутча и его брата не очень хорошо проинструктировали, отправляя захватить дикую рыжулю.
Может, Джимми Два Шага и сам понятия не имел, чего следует ожидать.
Именно так бы я и поступил, если бы занимался разбойным промыслом, — я бы сделал Джимми своим связным.
Я умял тост и колбаски — и не подавился. Сделал расслабляющий выдох и объявил:
— Собираюсь навестить Синдж и Покойника.
Тинни перестала звенеть кастрюлями.
— Синдж не знает Два Шага, но ее брат может знать, — продолжил я.
— Ты обещал лейтенанту Коссу не вмешиваться.
— Покойник может подсказать, что я упускаю.
— Ты дал слово.
— А еще загляну к Морли спросить, что он об этом думает.
Морли Дотс — мой лучший друг.
— Гаррет, ты не…
— Он сумеет распространить весть, что связываться с моей девушкой номер один вредно для здоровья.
Тинни сделала глубокий вдох. Все было завязано на ней. Дальнейшие споры выставили бы ее мелочной.
Сработало и то, что в прошлом она трепетно заботилась о себе.
— Думаю, теперь никто за тобой сюда не явится.
У Тинни была уйма родственников-мужчин призывного возраста. Пока мы с ней разговаривали, двое из них караулили на улице, нелегально вооруженные и готовые к войне.