-Я придумал ему имены: Брето или Томо -пролепетал Алессио, беря сына из ее рук и укладывая в колыбель.
-Брето -улыбнулась Мэнди -А следующего сына назовем Томо.
К ее удивлению, он покачал головой:
-Cara, сегодня я пережил двадцать лет своей жизни, пока ты рожала это чудо.
-Нет, у нас будет трое детей -возразила Мэнди.
-Cara...-взмолился он, притворно нахмурившись -Хочешь, чтобы я поседел раньше времени?
-Еще не поженились, а уже спорим? -насмешливо подчеркнула Мэнди "еще"
-Нет, mi amour, я сделаю все как ты хочешь -благовейно произнес Алессио, вставая на колени возле ее кровати.
-Я люблю тебя очень сильно.
-И я люблю тебя.
Они скрепили свои слова крепким и нежным поцелуем, мысленно давая клятву беречь друг друга до последних дней жизни.
ЭПИЛОГ.
Мэнди застонала, откинув голову на подушку. Испарина покрыла ее лоб, на лицо падали мокрые завитки медных волос.
– Постарайся, любимая, ты можешь это сделать, – Алессио положил холодное полотенце ей на лоб и помог ей сесть. – Еще одно большое усилие, и мы будем держать на руках ребенка, которого ждали все эти месяцы. Ты хочешь, чтобы это был мальчик? Или девочка?
– Нет, – она недовольно надула губы. – Это у тебя будет ребенок. А я хочу домой.
– Я бы с радостью оказался на твоем месте, но сегодня ты – звезда шоу. А сейчас давай постарайся. Еще одно усилие – и мы пойдем домой. Ты сможешь спать неделю, если захочешь.
– Честно?
– Я обещаю.
Он следил за прерывистой линией на мониторе, когда Мэнди глубоко вдохнула и начала тужиться. Она так сжала его руку, что хрустнули кости, но он этого не заметил. Роды длились уже шестнадцать часов – самые долгие шестнадцать часов в его жизни, – и он не мог не видеть, как она мучается от боли.
– Эврика! – воскликнул доктор, когда громкий крик заполнил комнату. Он улыбался так широко, как будто держал своего собственного новорожденного. – Это девочка! Отличная работа, Мэнди Теперь ты можешь полежать и отдохнуть.
Силы совершенно оставили ее, и она откинулась на подушки.
– Она в порядке? – спросила Мэнди, еле дыша. – Я хочу увидеть ее.
– Она прекрасна, – сказал Алессио, наблюдая, как медсестра обмывает ребенка и заворачивает его в голубую пеленку, перед тем как положить матери на живот.
Мэнди взяла малышку на руки. Она смотрела на них широкими, любопытными, как у совы, глазами, а ее розовые губки были похожи на бутон розы.
Глаза Алессио наполнились слезами, которые он даже не старался скрыть. Он смотрел на двух самых дорогих людей в его жизни. На свою жену и только что рожденную дочь.
– Посмотри, как она прекрасна, – прошептала Мэнди сквозь слезы, трогая каждый пальчик на руке малышки.
– Вы обе прекрасны. – Он с обожанием посмотрел на маленькую хорошенькую девочку, о которой с этого самого момента будет заботиться всю жизнь. – Спасибо.
– Пожалуйста. Ты не представляешь, как я счастлива.
Он стал вдруг серьезным и провел рукой по ее волосам.
– Я люблю тебя, Мэнди.
Она подняла на него глаза и улыбнулась.
– Я тоже тебя люблю.
– Как бы ты хотела ее назвать?
– Мне нравится Мелисса или Эллисон, но тебе больше нравятся Лусия и Ванесса.
– Может быть, стоит позвать сюда Брето? Пусть он решает, как назвать малышку.
Лицо Мэнди просияло.
– О да, конечно. Пожалуйста, пойди позови его.
Алессио вышел из палаты.
Их трехлетний сын ждал в приемной, сидя рядом со своим дядей Симоне, который оживленно разговаривал с молодой и достаточно привлекательной девушкой, искоса глядя на племянника.
Вместе с сыном Алессио вернулся к Мэнди.
– Мамочка!
– Привет, сладенький. Подойди ко мне, – Мэнди подвинулась на кровати и освободила место, чтобы и Алессио, и Брето могли сесть рядом с ней. Она показала рукой на новорожденную. – Это твоя сестренка, – сказала она. – Но мама с папой не могут решить, как ее назвать. Мы подумали, что ты сможешь помочь нам. Мы хотели назвать ее Ванесса или, может быть…
– Эрин.
– Эрин? – одновременно произнесли Алессио и Мэнди. Они обменялись взглядами, стараясь не рассмеяться, потому что Эрин-эта его няня-француженка.
-А почему Эрин? -спросил Алессио
-Она очень хорошая и добрая, папа -ответил мальчик.
Брето слез с кровати и дотронулся кончиком пальца до лба малышки, затем до ее носа, провел пальцем по губам и подбородку. Она внимательно смотрела на него.
– Я хочу, чтобы ее звали Эрин.
Алессио наклонился и прошептал жене на ухо:
-Не один Берто очарован Эрин.
-А кто еще? -притворно надула губки Мэнди.
-Симоне.
-Симоне? Ты уверен?
Алессио ухмыльнулся и кивнул:
-Когда мужчины семьи Романьоли влюбляются, то их глаза загораются страстью.
С этими словами он нежно поцеловал ее, однако Берто начал дергать Алессио за руку.
-Эрин? -подняв свои черные глазки, проскулил он.
-Эрин! -одновременно согласились родители, тайком наблюдая за происходящим сквозь зеркальную дверь, где Симоне и Эрин обнявшись, направились к выходу.
-Cara, ты мне обещала троих детишек -подмигнул ей Алессио, подняв и посадив Берто на свои плечи.
-Я всегда выполняю обещания -послав воздушный поцелуй сыну, Мэнди откинула прядь длинных вспотевших прядей со лба.
-Тебе надо отдохнуть, mi amour. Через несколько часов мы зайдем.
Сквозь нахлынувшей сон Мэнди посмотрела с восхищением и любовью на самых дорогих мужчин на свете и улыбнулась.