Иштан целовал так страстно, умело, и потрясающе, что она захлебнулась в своих ощущениях. Какое то время он терзал ее губы яростным натиском, изысканно и горячо, так как никто и никогда ранее. Затем он на минуту покинул ее, и она слышала лишь шелест срываемой одежды.
- Иштан, не надо, пожалуйста. По..- не успела договорить Маргарита, как оказалась придавлена к постели, а на своих плечах ощутила горячие ладони.
- Надо, Марго, надо. Иначе ты никогда не решишься. Так и будешь мучаться всю оставшуюся жизнь.
Больше разговоров не было, только поцелуи, ласки, горячие ладони по всему ее телу и ее тихие, бесстыдные всхлипы удовольствия.
Иштан, прекрасно видевший в полной темноте не без интереса следил за тем, как она меняется в его руках. Как вначале сжималась и с силой зажмурив глаза пыталась сдерживать рвущиеся наружу стоны, как кусала губы, ощущая прикосновения его языка на своей груди, как крепко сжимала кулачки, комкая пурпурные простыни.
- Вот так, сладко, горячо, ты ведь чувствуешь это, Марго? – удовлетворенный ее реакцией шепчет он на секунду отрываясь от набухших вершинок груди, которые он ласкал сквозь тонкое кружево. – Секс-это прекрасно, тебе понравится.
Он освобождает ее от платья и белья, скользя большими ладонями по нежной коже, заставляя изгибаться под его руками и бесстыдно приподнимать бедра ему на встречу.
Девушка, потеряв последние крупицы благоразумия отдается на волю его страсти, шепчет исступленно ерзая по кровати.
- Развяжи.
- Нет, киска, еще не время. – рычит он, легко приподнимая и переворачивая ее лицом вниз. Ставит ее на колени, заставляя уцепиться руками в изголовье.
Он нависает над ней сзади, лишь слегка касается своим телом, давая ощутить выдающиеся габариты. Пальцы ласкают затылок, спину, шею, пока язык рисует горячие дорожки вдоль позвоночника. Затем он до отказа оттягивает назад ее голову, накрывая губы и властно вторгаясь языком в ее ротик.
Он ловит ее громкий сладкий стон, в тот момент, когда его пальцы проникают глубоко в нее, заставляя мышцы сжаться так сладко пока язык «имеет» ее ротик. Неспеша, синхронно она «таранит» ее с двух сторон, погружая в пучину похоти с головой.
Маргарита дрожит, стонет все громче, оглушенная собственными ощущениями. Полнейшая тишина и кромешная тьма комнаты максимально обостряют ее восприятие, доводя до пика возможностей.
Он отстраняется, давая сделать глоток воздуха, шелест фольги в тишине кажется оглушительным. Она ощущает как теплые, вязкие капли стекают по внутренней поверхности бедра, а ее лоно сжимается в предвкушении.
- Хммм, как же ты сладко пахнешь. Это аромат страсти, желания и похоти. Неужели это все про тебя, дорогая? Где же высокие моральные принципы? Как же ты можешь хотеть кого-то кроме мужа? Какой ужас, Марго.
Несильный щипок за возбужденный сосок, укус, а затем горячие пальцы вновь входят в нее, лишая последних крупиц сознания.
- Оказывается это так приятно, быть развратной, похотливой, горячей девочкой. Моей девочкой. – рычит он в самое ушко, доводя ее до пика.
Девушка громко стонет, содрогаясь в конвульсиях, ослабевшие пальцы выпускают металл и она повисает на руках, без сил. Пока она судорожно дышит и пытается прийти в себя Иштан одним легким щелчком дет ей свободу. Мягкий шелк простыней так приятен к разгоряченной коже, она прижимается животом и грудью к постели, широко разводя согнутые ноги в стороны, ведь кромешная темнота позволяет не задумываться о фривольности позы, да и градус возбуждения зашкаливает. Лишь пару мгновений он дает ей на передышку, а затем сильные руки легко находят ее, тянут за бедра вверх, поближе к самому горячему и твердому, такому желанному для нее.
Ощутив прикосновение мужских бедер, она призывно выгибается навстречу, еще сильнее оттопыривая попку, предвкушая сладкое, долгожданное проникновение в свое тело. Горячая, твердая плоть наконец мягко толкается в ее влажный вход, заставляя тихонько заскулить в нетерпении.
Она уже готова сама двигаться ему на встречу, но мужские руки крепко сжимают ее, контролируя каждый порыв.
Иштан и сам уже на грани, мысли о глубоких, грубых движениях внутри нее захватывают его разум, но он осторожничает, не желая причинить боль таким яростным натиском. Несмотря на все ее возбуждение и обильную влагу она все же слишком тугая и узкая для его габаритов. Медленно, плавно и не торопясь он берет свое, растягивая ее, заполняя собой и ощущая, как мелко дрожат ее мышцы, сокращаясь вокруг его плоти.