- Лишний человек, мы это уже поняли. Но прежде, ты расскажешь нам, кто тебя нанял.
- Поймите, я говорю правду. У вас есть Полиграф, я могу вам доказать, что я ничего не знаю и никого не убивал. - В моем голосе начали сквозить нотки истерики. Упертые мафиози, как тупые бараны, просто не хотели слышать меня.
- У нас есть кое-что получше, чем Полиграф, но мы прибегаем к этому только в самом экстренном случае. Назови имя нанимателя и все.
- Что всё? Вы меня отпустите?
- Конечно. Скажи Гиви, мы держим слово?
- Да, мы тебя обязательно отпустим, друг.
Я глянул на Гиви и по иронии в его глазах понял, что меня отсюда выпустят только ногами вперед. Чтобы я ни сказал, выход меня ждет только один.
- Хорошо, я расскажу всё, что знаю, только учтите, что не все вам может понравиться.
- Мы не невесту сватаем, говори как есть.
Я откашлялся.
- Я. Ничего. Не знаю. - Сказал я раздельно.
Это не было никакой смелостью. Обыкновенное отчаянье и маленькая надежда, что мне поверят. Авторитет встал, подошел к красному знамени с надписью «ВЦСПС», потеребил его кончик и резко развернулся ко мне.
- Я не знаю, что за игру ты ведешь, и зачем проявляешь упрямство, достойное барана, но только мы все рано вычислим, кто за тобой стоит. Уведите его. - Отдал он команду своим нукерам. - Вечером устроим ему гладиаторский бой с медведем.
Меня снова сгребли за воротник халата и потянули из комнаты. Секретарша попалась нам навстречу.
- Михаил Амвросиевич, там пожарники приехали. - Услышал я через не успевшую закрыться дверь.
- Дура, еще раз назовешь меня при посторонних, саму медведю отдам. - Раздалось сиплое ругательство.
Я со своим кортежем еще не успели покинуть комнату, когда в коридоре послышался шум. Мои «телохранители» замерли. Дверь открылась, и в комнату залетели две гранаты. Охрана тут же упала на пол. А я «щучкой» прыгнул за стол секретарши. Яркая вспышка и сильный взрыв сотрясли комнату. У меня зашумело в ушах. Картинка перед глазами поплыла.
- Работаем! - Раздался крик. - Это ОМОН, никому не двигаться!
Я стоял на корячках за столом секретарши, и мне ничего не было видно. Белый дым из второй гранаты скрывал картину происходящего. Я почувствовал, как мне в подол халата подуло прохладным ветерком, обернулся и увидел большой люк вентиляции, прямо за креслом секретарши. Я подполз к люку, снял решетку и пятясь в него задом, забрался в тоннель. Решетку успел поставить прежде, чем рядом появилась фигура в черной форме. Надеюсь, эти «чахохбили» из грузинского клана не станут визжать, что меня не хватает?
Тоннели вывели меня к источнику прохлады, громко работающему внешнему кондиционеру. Ледяной ветер, идущий от него, серьезно подморозил меня. Зубы громко и часто стучали друг о друга, и мне казалось, что снаружи, отбиваемую зубами чечетку, хорошо слышно. Мне надо было понять, где я нахожусь. Под руку попала заслонка. Я сдвинул ее в сторону. Темное пространство тоннеля осветил солнечный зайчик. Тоннель вентиляции находился на улице. По тому, что удалось рассмотреть, я понял, что нахожусь на крыше. В отверстие был виден внутренний двор, на котором стояли несколько «автозаков». С десяток солдат в черной форме помогали людям грузиться в них.
Несмотря на ледяной ветер, идущий по тоннелю вентиляции, я не стал покидать хорошее место для наблюдения. Дождался, когда машины покинули территорию комплекса и установилась полная тишина, чтобы попытаться выбраться наружу. Нащупал стык между коробами, уперся спиной и руками, чтобы разъединить их. Металл заскрежетал, но поддался моим усилиям. Я выбрался наружу. Как приятно было ощущать тепло после могильного холода и тьмы.
Меня никто не потревожил, пока я шел от зданий к забору. Работники бросали на меня равнодушный взгляд. Они, наверное, приняли меня за загулявшегося посетителя, которому повезло избежать ареста. Я перебрался через забор, взял «сланцы» в руки и что было сил, побежал в сторону города.
Денег на такси не было, чтобы в домашнем виде пересечь город. Мне срочно нужна было одежда, чтобы воспользоваться общественным транспортом. Пришлось злодейски пробраться во двор дома из частного сектора и украсть с бельевой веревки сохнущие майку и трикотажные штаны серого цвета. Теперь я походил на человека недавно вышедшего из запоя. Мятая майка и штаны со следами прищепок усиливали сходство. Ничего, после того, как меня хотели убить несколько раз за последнее время, на такую мелочь я не стану обращать внимание.