…Наверное, только из космоса можно было рассмотреть огромные пространства дальневосточных степей и таежных дебрей, где ночью калились огоньки всего нескольких городов.
Лишь с орбиты сосчитаешь коробочки танков и БМП, чье число медленно росло у границы с Великой Маньчжурской империей, как пышно именовалось марионеточное государство между Монголией и Приморьем, между Амуром и Желтым морем.
Неделя за неделей «набухали» военные лагеря, городки и базы. Все оживленней становилось движение по рокадным дорогам. Серебристыми роями перелетали самолеты. Пуша усы пара, распуская султаны дыма, пыхтели паровозы, волоча за собою воинские эшелоны.
Копились силы.
Скручивалась пружина.
СССР сосредотачивался.
А. Белобородов, генерал, командующий 1-й Краснознаменной армией:
«…Очень интересен был дневник, найденный на заставе Куйтунь. Его автором был рядовой солдат. Это была карманного формата записная книжка с тисненными золотом иероглифами: «Дневник священной войны». Под датой «7 декабря 1941 года» (нападение японского флота на американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе) этот солдат записал: «Началась великая Восточно-Азиатская война. Незабываемый день!» На первой странице наклеена фотография летчика-смертника из отрядов «специальной атаки» (камикадзе), далее фотографии японского императора, Гитлера и Геббельса, вырезанные из газет карты «великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания», в которую помимо Японии включены все захваченные японской армией территории в Китае, Индонезии, Бирме и других странах, а также советский Дальний Восток. Трижды повторена дата призыва автора дневника в армию и пояснение, что это – день его второго рождения. Много в дневнике и выписок из сборника военных песен. Среди них такие, например, строки: «японский солдат не боится никаких трудностей и всегда улыбается; все, что ему нужно, – это горсть риса в ранце и пачка табака», «солдат никогда не грустит, он светел, как цветок вишни», «ты должен господствовать над миром и двигать время вперед, ибо оно служит нашей священной миссии», «все японцы – дети императора и рождены, чтобы умереть за него», «мы водрузим знамя Восходящего Солнца над Уралом» и прочая стихотворная смесь, воспевающая солдатские доблести, агрессивные устремления и боевой дух японской армии, и тут же – сентиментальные обращения к матери и невесте. Читал я и думал: до чего же они далеки по расстоянию, но близки по сути – солдатские дневники гитлеровских и японских вояк. Только и разницы, что там «водружали» знамя над Москвой и с умилением вспоминали домашнюю канарейку, здесь – знамя над Уралом и цветок вишни…»
Глава 3
Желтороссия
СССР, Приморский край, 28 июня 1945 года
Огромный «Ту-12», выкрашенный серебрянкой, загудел на повышенных тонах, раскручивая четыре винта. Развернулся, вырулил, покатил, набирая скорость.
Авиалайнер взлетел неожиданно легко – вот, только что мчался носорогом и вдруг оторвался от земли, как птичка.
Жилин вздохнул и откинулся в кресле. Глянул в иллюминатор. Внизу проплывали леса Подмосковья.
Поерзав, Иван с удовольствием подумал, что «в прошлой жизни» не летал на таком самолете.
«Ту-12» был переделкой из тяжелого бомбардировщика «Ту-10». Убрали бомбоотсеки, турели и прочее, зато поставили аж две туалетные комнаты. Между кабиной экипажа и крылом располагались две пассажирские каюты, а за крылом, к хвосту, – еще три, каждая на восемь человек.
Ну, восемь человек – это сидячих, а этот рейс будет «спальным», так что Жилин делил каюту еще с тремя офицерами.
С генерал-лейтенантом Александром Николаевым, начальником оперативного отдела штаба ВВС 1-го Дальневосточного фронта. Иван познакомился с ним буквально за день до войны, Саша тогда командовал 122-м ИАП. Ответственный товарищ.
С полковником Геннадием Жмулевым, начальником разведотдела. Геша был блестящим аналитиком, отчего и в шахматах слыл гроссмейстером. Головастый мужик.
С майором Виктором Бубликовым, начальником связи. Витя был радиоинженером божьей милостью, он мог собрать и разобрать передатчик с закрытыми глазами. Техника его, можно сказать, любила и слушалась – рации будто сами собой настраивались в присутствии Бубликова. А Витя любил службу, хоть и не был годен к строевой, и очень гордился своими погонами. Технарь – романтик.
С полковником Семеном Горбунковым, флаг-штурманом. Сеня всегда был силен в аэронавигации – летал на бомбовозах. Определялся в пространстве, как перелетная птица. А теперь на него навалилась куча обязанностей – от чтения метео-сводок до размещения радиомаяков. Бывалый человек.