— Вообще-то не я передал тебе картинку с кольцом, — обратился ГлазГора к Берендею. — Я отправил ее Василисе, чтобы она быстрее мчала к нам. Прости, княже, но какой от тебя прок? Что ты сделаешь супротив вошедшей в раж ведьмы.
— Какая-то ерунда выходит, — открыла рот Марта. — В доме только свои, а новости вышли за пределы семьи. И если бы, чур меня чур, с нашим хранителем и, правда, приключилась беда, то о ней мигом бы узнало все Белогорье.
Василиса скорчила милую гримасу, спрятав за ней растерянность:
— Это еще не все. В кабинете в маминой чашке я обнаружила следы зелья. Вряд ли бы ты стала его разбавлять, снижать градус. Я предполагаю, что его туда кто-то подмешал. Доза не велика, ее бы не хватило в нормальных обстоятельствах, но с учетом, мама, пережитого тобой стресса… Это ровно столько, чтобы ты утратила контроль над эмоциями.
— Какая интрига. Кто-то знал, что мы в ссоре и передал картинку Берендею, не предназначенную для него. Кстати, сколько можно гонять саламандр? Ну, допустим. Подлил отравы мне в чай, чтобы взъярилась, и убила того, кто под руку попадется — скорее всего Андрея. Рассчитывал, что все придете скопом и зафиксируете, учиненные мною безобразия.
Глава 4. Нас бьют - мы летаем
— Да, мам. Ради того, чтобы устранить тебя и Андрея, этот «кто-то» проделал основательную, а, главное, оперативную работу, так как ваша ссора произошла только что. Спровоцировать ее, как я понимаю, возможности не было.
— Ничего себе реакция, если мою смерть каждый раз будут готовить так стремительно, то шансы выжить… надо дать посчитать Коту. Он у нас эксперт по теории вероятности, — вклинился в беседу хранитель.
— Три условия, — важно начал КотоКот, — бойкий недоброжелатель, полная информированность о том, что происходит в доме, возможность совершать действия в его пределах. Например, открыть короб, где запечатано зелье — это тоже не так просто…
— Но помилуйте, Ядвига, много веков равновесие строилось на том, что местный Хранитель приглядывал за артефактами, — запел Берендей, добавляя своей речи драматизму при помощи жестов. — Кому выгодно устранить сразу двоих, хозяина и хранителя, и ограничить доступ в хранилище? Насколько я помню, в этом случае оно уходит в глубокий магический схорон… До дальнейшего развития ситуации.
Василиса помрачнела еще больше.
— Там тоже вариантов немного. Либо находится наследник, которого признает хранилище, либо маг, что сумеет взломать защиту — тогда мы станем свидетелями настоящей вакханалии. В свое время мама унаследовал арсенал после гибели родителей. Я… я не готова сейчас.
Ядвига обратила внимание, что дочь слегка не в себе, как только открыла дверь. Одежда имеет следы беспорядка, накрахмаленное платье местами помято, несколько прядей выбились из прически — Яга одними глазами задала ей вопрос, но та только плечами пожала, мол, все под контролем.
— Дорогие гости, давайте вниз, угощу вас чаем. Заварю и разолью прямо при вас, — Ядвига даже не улыбнулась. — Марта проводит, мы с Андреем спустимся через пять минут. Не отправлять же по домам без синнабонов, которые Асклепию особенно удаются. Чистый яд, простите, крем, тесто почти не чувствуется.
На этом стоило прерваться, на ведьму накатывало не совсем нормальное желание расхохотаться. Андрей, который стоял к ней вплотную, чувствуя ее напряжение, не удержался и при всех поцеловал в шею.
— Тсссс.
Но и это не помогло.
— Асклепий, спасибо, что подстраховал. Ты хоть топор прихватил?
*********************
Василиса умчалась быстро, попросила ее не провожать и понеслась к созданному примерно в километре от избушки порталу. Она всегда перестраховывалась — если и привести хвост, то так чтобы защитные чары успели его отловить, не доходя до дома.
Только, получается, что вся система безопасности, которая держалась и при невменяемой Яге, дала сбой сейчас, когда вхожих к ним людей стало чересчур много. За чаем всю эту ситуацию, которую Яга обозвала про себя неудачным покушением (предположительно, на Андрея), не обсуждали и аккуратно разговаривали о здоровье — женушки Берендея Алии, молодой крикливой особы, а также Глеба, Власы и Влады.
Из-за последних Ядвига не могла унять угрызения совести. Ей давно следовало выпустить княжен из заточения в их тереме, но случались очередные неприятности, которые каждый раз отвлекали от решения политических вопросов. А еще в наличии расстроенное дите — обеспокоена не только из-за материнских проблем.