— У нас слишком людно, я не могу подвергать других риску. Отравляющий газ из печи накроет всех.
— Ну, смотри, погибнешь ты и несколько домочадцев или сначала станешь игрушкой в руках кукловода и помрешь позже…
— О чем вы вообще говорите, дамы? Какие ловушки, здесь даже спать, выходит, нельзя, — не выдержал Андрей. — Решено, перебираемся в конюшню. Асклепию же там нормально.
— О, и этот твой с тобой. Хотя чего я спрашиваю, видела же утром его голую наружность.
— Понимаешь, Андрей, — Яга в который раз пожалела, что словарный запас в некоторых случаях оказывается недостаточным.— Безумие может накрыть любого мага или ведьму. Но ведьму особенно, и чем она могущественнее, тем больше риск, потому что дисбаланс силы возрастает.
— Дисбаланс между чем и чем? Как твоя заслонка в печке определит, что ты того, и как это сделает Гайдучиха? Почему, когда ты тут веками бродила невменяемая, это никого не беспокоило? И какого хрена, вместо того чтобы искать нападавшего и, как у нас говорят, «крота», вы тут на полном серьезе обсуждаете, как тебе эффективнее самоубиться?
Глава 4.3
Андрей: журналист, хранитель, начинающий сыщик
— У нас кончились новости!
Я поднял глаза на Марту, которая энергично раскачивалась в кресле-качалке, обмахиваясь подшивкой старых газет. Утром девушка совершила очередной опустошительный набег на чердак, вынеся оттуда кресло, «чихательный» торшер (тканевый абажур требовалось срочно постирать) и несколько коробок с откуда-то взявшейся периодикой.
Сама она таскать, конечно, не таскала, а подрядила под это дело посох и Кота, которые соревновались в пилотировании старья на нижние этажи. Они разбили деревянный пуф с плюшевой сидушкой, потому что взялись переносить его одновременно.
Мне не повезло. Я слышал каждое слово почтенных артефактов за работой:
— Ну как, идиот, с ушами чувствуешь себя незаменимым?
— До тебя, полено, далеко. Плющишься, как юная верба в марте. Надо просить Андрея, чтобы тебя осмотрел.
— Разуй глаза, в доме неучтенные артефакты хозяйничают. Возможно, имеет место сговор с кем-то из наших.
— Я бы знал, для меня их мысли — открытая книга. Да не пинайся ты так, в твои я даже не лезу… Связался с ведьмой, силу объединил, а еще палкой мудрого царя называешься.
В этот момент пуфик и рухнул. Почти мне под ноги. Крышка отлетела и расквасила журнальный столик из переливчатого стекла, слишком хрупкий в наших реалиях. Меня так и подмывало вмешаться в диалог двух приятелей с нецензурными комментариями. Но я сдержался, потому что очень хотел послушать продолжение, и они не подвели.
— Заводишься, как всегда, с пол-оборота. Ты ее спас тогда. Я, правда, первый, потом эти бабки подключились. Не было у меня воплощения лучше Барсика — это вот никуда не годится. Одна надежда, что хранитель толковый попался.
Тут я заподозрил, что меня разводят: сливают то, что и так должен был узнать. Но посох, молодец, гнул свою линию и с темы не свернул.
— Зеркальные здесь замечены. Ты что, не чуешь?
— С чего бы? Остатки амулета найдены и уничтожены. Вампирский охраняет сама Тьма.
— А наш?
— Обижаешь. Хозяйка на связи с ним, как и с тобой. Он же родовой. Единственный, который принадлежал Гаевским.
— Ты кот, а не страус, вытащи голову наружу. Как еще ввести в заблуждение Ядвигу? Она читала намерения каждого прежде, чем пустить за десять верст к избушке. И конюха, и вертихвостки этой, и пяти садовников, и каменотесов, сколько их там было, — и черт знает кто еще ни пожаловал к нам в этом месяце.
— Намекаешь, что осколков зеркала сохранилось несколько?
— Именно. Несколько маленьких неправд сподручнее протащить в дом, чем одну большую.
— Но как они умудряются действовать в доме незамеченными? Здесь у каждого предмета — глаза. Система слежения, да в Белогорье не догадываются, что что-то подобное может существовать…
— Ага, чтобы следить за собственной хозяйкой.
Я поежился, вспомнив некоторые подробности вчерашнего дня и ночи. Не возбуждает меня мысль, что за нами постоянно наблюдают. Однако прятаться под одеялом в темноте тоже не буду и Яге не позволю. Пора принять эту новую жизнь селебрити.
Тут в мои мысли, а также в душевную беседу Кота и клюки ворвалась наша королева, собственной персоной. Она с порога закатила скандал и ровно три минуты — я засекал — отчитывала нас троих за то, что полезли на чердак вместо того, чтобы заняться инвентаризацией.