Он стоял, местами покрытый мыльной шапкой, слегка шальной и не до конца протрезвевший после того, что случилось между ними в кабинете. Брови поползли вверх: наблюдает, не торопит, изучает ее реакцию.
— Ядвига, — в голосе слышится умело скрываемое нетерпение. — Не ждал. Если ты по делу, то как хозяйка лучше меня знаешь, где тут мочалка. А если просто так зашла — то я не против, давай горячей воды добавлю. Вроде разобрался, как тут устроено.
Пока еще не поздно, можно повернуть обратно, сказать, что задержавшийся ужин готов и чтобы поторапливался. Вместо этого Ядвига на негнущихся ногах подошла ближе. В воду почему-то категорически не тянуло, а вот к мужчине — наверное, чересчур.
В этот миг ведьма поняла, что все симптомы, которые она принимала за однозначное влечение, на самом деле — цветочки, так как ягодки находятся в процессе созревания. По-настоящему накрывает ее только сейчас.
Барьер воздержания рухнул. Она в реальной жизни может прикасаться к нему, шлепнуть по зад… по подкаченным мышцам спины. Прижаться лицом к груди и опускать его ниже, пока не упрется в… кромку воды.
Или не делать ничего из этого, обдать брызгами, швырнуть в него полотенцем и бежать, потому что он тут же выпрыгнет из ванной, как пробка, наскоро вытеревшись, чтобы догнать ее ровно в паре шагов от двери и донести до кровати.
Словно считывая по ее расширившимся зрачкам, как далеко она ускакала от реальности, Андрей старался двигаться по минимуму. Он стоял под струями воды и немного водил головой из стороны в сторону.
— Ядвига? Ты всегда меня удивляешь. Приятно. Не ожидал, что зайдешь, я …
Верховная не дала ему договорить, так как отбросила сомнения. Она достала из шкафчика, вписанного в стену так, что на первый взгляд было не отличить, широкое махровое полотенце.
— Держи. Я тоже не ждала от себя такого.
Забросив полотенце мужчине на плечи и продолжая удерживать ткань за оба конца слева и справа, ведьма все-таки прильнула с поцелуями к его груди, чтобы проложить ровно по середине нетерпеливую дорожку по направлению к пупку и ниже.
Андрей отбросил настороженность и с глухим стоном прижал ее лицо к себе, практически обездвижив. Удерживая, не давая сдвинуться ни на миллиметр.
— Если это очередная твоя странная шутка, милая, я не переживу. Ты не подозреваешь, каким становлюсь тюфяком, когда ты смотришь вот так. Не останавливайся. Это преступление.
Дальше Ядвига услышала, что он вывернул кран, и поток воды буквально смел все остальные звуки. Она полностью отдала инициативу и подчинялась лишь движениям его рук.
Он умудрялся быть везде и в то же время требовать больше, чем ей когда-либо приходила фантазия попробовать, а ведь за спиной осталась короткая и бурная семейная жизнь. Они там на Земле запрограммированы что ли на ласки. Много свободного времени, ниже смертность.
Эх, лишь бы не прекращал и ей не мешал — терзать его, сходить с ума от его реакции и собственной испорченности. Не падать лишь потому, что ее поддерживает низкая табуретка и крепкие мужские руки. Не думать и не слышать, потому что судя по звукам из комнаты браслет разрывало от сообщений — обязательно выяснится, что ей следует заняться чем-то более важным.
Но это неправда. Нет ничего более важного, более необходимого. Она задыхается и в то же время взлетает, поднимаясь над избушкой в потоке силы. Так высоко, что самой уже не спуститься.
И это тоже иллюзия. Руки и губы Андрея, они везде. Он удерживает ее, чтобы не унесло слишком далеко и не разбило, когда приземление неминуемо наступит. Он зацеловывает ее лицо, наверное, потому что на теле уже нет живого места.
Она взмывает все выше и выше, потом так же неудержимо несется вниз, проваливаясь в черноту, и каким-то краем сознания выхватывая, что из ванной они все же успели переместиться в спальню.
Что происходит? Почему реальность ускользает? Это так правильно и так непривычно.
Глава 3.3.
На этот раз ведьму разбудил громкий стук в дверь. Она осторожно выскользнула из объятий Андрея — точнее, так это могло бы выглядеть со стороны, ни окажись она так основательно прижата.
Сначала пришлось вытянуть руку, обвившуюся вокруг его шеи. Потом отжать обратно ногу, на которую он сложил обе свои. И дальше ползти через всю кровать в нужном направлении, лихорадочно соображая, куда запропал халат.
Встречать гостей, завернувшись в простыню — да это сразу ставит верховную ведьму в щекотливое положение. С чего бы почтенной женщине спать голой, да еще и не помнить, куда сунула одежу.