Лукас пристально смотрел на меня, пока молчание между нами затягивалось. Я ощутила возвращение знакомой маслянистой тошноты, но в этот раз она вызывалась не беременностью. В итоге я уже не могла выносить молчания.
— Ты собираешься что-нибудь сказать?
Он медленно провёл языком по своим клыкам и отложил подушку в сторону.
— И всё? Это причина, по которой ты от меня ушла?
Я моргнула, опешив от ноток неверия в его голосе.
— Ты меня вообще слышал? Я Кассандра. В этом нет никаких сомнений.
— Эту часть я расслышал.
Я переплетала и скручивала пальцы.
— Уверена, те вампы, которых ты ко мне приставил, сказали тебе, сколько времени я провела в библиотеке Карлайла. Я просмотрела все книги, которые только могла найти, и лекарства нет. Я буду такой до самой смерти! Полноценной смерти, имею в виду.
Он продолжал смотреть на меня.
— Ты ненавидишь Кассандр, Лукас. Ты презираешь их — ты сам не раз говорил мне. Более того, ты ненавидишь всё, что связано с пророческими видениями будущего.
Лукас откинулся назад и скрестил ноги. Уголок его рта приподнялся в крохотной улыбке.
— Д'Артаньян, — протянул он, — что бы ты ни делала, это не заставит меня возненавидеть тебя. Никогда.
— Ты говоришь так сейчас, но…
— Никогда, — повторил он, и его улыбка сделалась шире. — Ты права, мне не нравится сила, которой обладают Кассандры, и да, я говорил тебе, что эта сила меня ужасает. Но это потому, что такой силе нельзя доверять, если она попадёт не в те руки. Я не знал Зару, и меня искренне пугала мысль о том, что такой силой обладает человек, чьи мотивы и мораль я никак не мог знать. Но я знаю тебя, и я не могу назвать никого, кому бы я охотнее доверил способности Кассандры. Ты не станешь злоупотреблять ими и не будешь использовать их ради собственной выгоды. Я тебе доверяю. Больше, чем я доверяю себе, — он бросил на меня удовлетворённый взгляд. — Более того, я предвижу, что с этими силами ты сможешь сделать невероятно много хороших дел. Я могу тебе помочь.
Он так и не понимал.
— Ты ненавидишь то, что я могу делать. Рано или поздно ты возненавидишь и меня тоже.
— Ненависть — это очень сильное слово. Я никого не ненавижу. И ничто не ненавижу… ну, может, за исключением консервированных корнишонов.
Не сумев сдержаться, я прошипела:
— Сейчас не время для шуток!
На его лице отразилось раскаяние.
— Прости, просто я испытываю облегчение из-за того, что проблема всего лишь в этом. Я думал, всё будет намного хуже, и что моё предложение заставило тебя осознать, что ты не хочешь быть со мной, или какой-то мой поступок в прошлом отпугнул тебя навсегда. С этим мы сможем справиться. Мы сможем превратить это в нечто позитивное.
Его использование слова «мы» чуть не довело меня до грани, и я подавила непроизвольное рыдание.
— Однажды ты сказал мне, что никто не должен обладать такой силой.
Выражение его лица не изменилось.
— Может, и не должен, но реальность такова, что некоторые люди ею обладают. Знание, что ты одна из этих людей, на самом деле успокаивает меня, а не пугает, — Лукас вскинул брови. — Помнишь, я был там после смерти Зары. Мы легко могли поменяться ролями. Я мог получить её… дар вместо тебя.
Он удерживал мой взгляд.
— Это не положит конец нашим отношениям, — его тон был беспрекословным. Он решительно кивнул, затем продолжил в более расслабленной манере. — Знаешь, когда мы только познакомились, мне очень не нравилась полиция.
Я кивнула; это я знала.
— Мне до сих пор не нравится полиция, — продолжал он. — Но я люблю тебя. Ты — это не твоя работа.
— Кассандра — это не работа, — тихо сказала я. — Я не могу с неё уволиться. Я не могу выключить эту силу. Чёрт возьми, я вообще не могу это контролировать, Лукас.
— Я кровосос, Эмма.
Я прищурилась.
— И что?
— Тебе не нравятся вампиры.
Я опешила. Это ещё откуда взялось?
— Что? Неправда.
— Позволь перефразирую. Тебе не нравится, что нам приходится пить кровь, чтобы выжить. И тебе не нравится, что мы от природы более привлекательные, чтобы убеждать людей давать нам эту кровь.
Я открыла рот, чтобы запротестовать, затем закрыла обратно. Чёрт. Он прав.
— Ты меня любишь? — хрипло спросил он.
— Конечно, я люблю тебя, — рявкнула я. — Проблема не в этом.
Лукас скрестил руки на груди, и в его глазах сверкнуло удовлетворение.
— Я тоже тебя люблю. Всё остальное не имеет значения. Более того, моя любовь к тебе поможет мне побороть любые предубеждения в отношении Кассандр. Все в выигрыше.