— Серьёзно? Поздравляю! — затем она поморщилась и спросила: — Это ведь повод для поздравлений?
Я слегка улыбнулась.
— Да.
— Тогда я безумно рада за вас обоих, — она сумела выдавить улыбку, пусть та и не дошла до её глаз. — Этот твой новый навык связан с ребёнком?
— Нет. Я… — я вздохнула. Я могла доверять Лизе в том, что она не будет болтать направо и налево. — Я теперь Кассандра, — призналась я.
Она опешила.
— Ты можешь видеть будущее?
— Периодически. У меня мало контроля над этим… на самом деле, у меня нет никакого контроля над этим. Отчасти поэтому у меня такие большие проблемы из-за случившегося с Аланом Кобейном, — хотя учитывая всё остальное, статус подозреваемой в расследовании убийства казался наименьшей из моих тревог.
Лиза как будто побледнела ещё сильнее.
— Ты это видела? Ты знала, что случится с Фредом и Оуэном?
— Нет, — впервые я пожалела, что у меня не было видения. Даже если я не могла изменить увиденное будущее, я могла бы хотя бы попытаться. И это осознание шокировало меня.
Дверь в небольшую комнатку распахнулась, и мы с Лизой вскочили на ноги, но это был не доктор с новостями. Это была Баффи.
— Где Фред? — прорычала она. Клочки шерсти проступали на её лице, а глаза мерцали жёлтым. Проклятье; нам меньше всего нужно, чтобы по больнице носился полностью обратившийся оборотень.
— Его оперируют, — сказала я ей. — Мы больше ничего не знаем.
— Где операционные? — она снова оскалила зубы. — Проехали. Сама найду, — она резко развернулась, но я схватила её за руку и рванула назад.
— Ничего подобного. Ты подождёшь здесь с нами и успокоишься.
Её дыхание участилось.
— Попытаетесь внушить мне, детектив? — процедила она.
— Прижми свою бл*дскую жопу, Баффи, — сказала Лиза. — Дай докторам сделать свою работу.
Прищуренный взгляд Баффи метался между Лизой и мной. Я ждала, приготовившись снова остановить её, если она не отступит. К счастью для всех нас, она тряхнула головой и позволила своей проступающей волчице угомониться.
— Ладно, — сказала она. — Я подожду, — она помедлила. — Пока что, — она плюхнулась на стул, скрестила руки, скрестила ноги и громко фыркнула.
И вот снова началось ожидание и наблюдение, как секунды медленно складываются в минуты, а затем в часы.
***
Рассвет уже наступал, когда мы наконец-то получили новости. Я свернулась клубочком под боком Лукаса, положив голову на его плечо, и перед нами лежали остатки еды, которую он принёс. Лиза сгорбилась, а Баффи практически не шевелилась с тех пор, как села.
Некоторое время назад приехали родители Фреда, сидевшие вместе в уголке и державшие друг друга за руки, словно боясь отпустить. Даже сестра Оуэна, Кэтрин, присоединилась к нашему тревожному сгорбленному бдению.
Когда пришёл усталый с виду доктор, мы все выпрямились и забыли про усталость. Я вся напряглась, но я должна была знать, что происходит с Фредом и Грейсом. Нам всем это нужно.
Прежде чем доктор в белом халате успел раскрыть рот, в моих ушах раздался громкий рёв, а перед глазами заплясали точки. Я ахнула и вцепилась в руку Лукаса, затем слова посыпались с моего языка прежде, чем я успела их остановить.
— Найди пенни, носи в левом ботинке, и желание исполнится. Брось этот пенни в колодец, и открытие свершится.
Перед глазами всё поплыло, желудок совершил кульбит. Я резко втянула воздух, усиленно моргая. «Не надо блевать, Эмма. Не надо блевать, не надо блевать, не надо блевать».
— Вы в порядке? — голос доктора будто доносился издалека.
Я пыталась сосредоточиться на нём; он до сих пор выглядел размытым, но я восстанавливала контроль. Я осознавала, что все в комнате уставились на меня. Когда Лукас обвил рукой мою талию и привлёк меня поближе, я рискнула взглянуть на него. Выражение его лица было мягким, не выдавая ни проблеска отвращения или омерзения.
— Она переживает сильный стресс, доктор, — сказал он. — Как и все мы.
— Конечно, конечно. Я могу лишь вообразить, как тяжело вам всем, — доктор неспокойно улыбнулся и сделал шаг назад, явно стараясь создать расстояние между ним и мной. Я не могла его винить. — У меня есть новости. Я не могу назвать их хорошими, пока что нет, но это и не плохие новости.
Я отбросила то, что случилось только что, и задержала дыхание.
— Наши команды хирургов поработали над Фредериком и Оуэном. Оба остаются в критическом состоянии. Фредерика погрузили в искусственную кому, пока он оправляется от худших своих повреждений. Мы удалили его селезёнку и решили проблему с внутренним кровотечением, но его тело получило обширные травмы, и следующие несколько дней будут решающими для его восстановления. В данный момент мы сохраняем осторожный оптимизм, но путь будет долгим.