– Джон, пожалуйста, – попыталась Эшли.
– Нет. Разве ты не должна быть со своей девушкой? – спросил Джон. Он изобразил самоуверенную усмешку. – Мне нужно, чтобы ты убралась из моего дома.
Эшли повернулась к Фрэн, потому что обращалась она не к Джону Пэрису. Фрэн снова смотрела на свой телефон, но она слушала.
– Я была бы с ней, если бы ты не попытался ее убить.
При слове «убить» Фрэн посмотрела на Джона.
– О чем она говорит?
– С ней все в порядке, – усмехнулся Джон. – Эш просто слишком остро реагирует.
– Я не слишком остро реагирую, – огрызнулась Эшли. – Ты держал ее голову под водой в течение пятнадцати минут. Тебе повезло, что она жива.
– Это правда? – снова спросила Фрэн. Ее глаза были широко раскрыты, а выражение лица напоминало испуганное животное. Джон посмотрел на Фрэн, но ничего не сказал, и она поняла. Ее губы дрогнули, но она ничего не сказала. Она посмотрела на Эшли, и ее невысказанные слова были ясны.
Мне жаль.
Джон выключил телевизор.
– Убирайся из моего дома, Эш.
Тристан посмотрел на Эшли, потом на Джона, потом на дверь. Что-то было по ту сторону, и что бы это ни было, ему нужно, чтобы она это увидела. Это было то, чего он хотел все это время. Она была всего в нескольких шагах от понимания того, почему он преследовал ее в течение нескольких месяцев, и Джон Пэрис не сможет лишить ее этого.
– Я не могу, – сказала она. – Это Тристан, он…
– Ты серьезно? – прогремел Джон. – Я думал, Фрэн преувеличивала насчет тебя и этой истории с призраками. Я так рад, что Тристана здесь нет, чтобы увидеть это дерьмо. Ты, черт возьми, не в своем уме.
Теперь Тристан отошел от двери. Он завис рядом с Джоном, и Эшли представила их двоих такими, какими они были раньше. Ненависть Джона была глубже гнева; это была боль. Он был не единственным, кто не успел попрощаться. Она посмотрела на Тристана, но у него не было ответов. Его поза была неуверенной. Скорбной. Ему было грустно за Джона – грустно за то, во что превратился его друг.
– Я не могу этого объяснить, но Тристан пытается мне что-то показать. – Эшли глубоко вздохнула. – Если ты позволишь мне следовать за ним, я обещаю, что оставлю тебя в покое. Если я ошибаюсь, это никому не причинит вреда.
– Я не хочу, чтобы ты оставляла нас в покое, Эш, – сказал Джон. – Я хочу, чтобы ты вернулась к нормальной жизни.
Тристан вернулся к двери и исчез за ней. Эшли не могла больше ждать, пока Джон начнет помогать. Она должна была действовать. Эшли бросилась к двери, но Джон оказался быстрее. Он кинулся к ней, сжатый кулак нацелился ей в лицо. Эшли вздрогнула, приготовившись к удару, но его не последовало. Раздался тяжелый глухой стук. Она открыла глаза как раз в тот момент, когда Алехо распахнул дверь. В то время как Джон Пэрис рухнул на пол гостиной без сознания.
Эшли моргнула.
Фрэн стояла позади него, сжимая дрожащими пальцами здоровенную деревянную подставку для книг. Она уронила ее и зажала рот ладонями.
– О боже мой. О боже мой.
– Фрэн… – Эшли замолчала. – Я…
– Просто иди, – сказала Фрэн. Ее голос дрожал. – Я останусь здесь.
Эшли кивнула. Они с Алехо открыли дверь на лестницу, покрытую дешевым ковром. Они спустились в подвал, и Алехо вытащил из заднего кармана «ТермоГейст», держа его перед собой. Он загорелся ярко-красным, точно так же как на кладбище, и его губы скривились.
Тристан остановился на середине лестницы и повернулся лицом к дальней стене. Внезапно он стал меньше – всего лишь намек на того Тристана, который был с ними наверху. Эшли прищурилась, чтобы как следует его разглядеть. Ей показалось, что он выглядел испуганным.
– Это было здесь, – прошептала она. – Это то место, где ты…
– Умер, – выдохнул Алехо. Он прижал руку к груди. – Я не идеальный медиум, но это… Я чувствую это здесь.
– Я тоже, – сказала Эшли, хотя не совсем понимала, что именно она чувствовала. Оно было глубоким, темным и холодным. Оно сидело у нее в груди как плесень и мешало дышать. Она попыталась увидеть лицо Тристана, но он был скорее тенью, чем человеком. Она не была уверена, был ли это ее собственный страх или его. Она почувствовала его острый вкус на языке. Тристан задрожал, слишком слабый, чтобы сдерживать страх внутри. Это просочилось из него в Эшли. В этом подвале смерть была всем, что там было.
– Тристан, – сказал Алехо. Он потер подбородок, как будто ждал, когда к нему придут нужные слова. – Я… спасибо, что привел нас сюда. Я знаю, ты боишься. Но также ты очень смелый.
Тристан повернулся к ним лицом. Трудно было сказать, пытался ли он помешать им пройти дальше в подвал или хотел, чтобы они шли дальше без него. Его взгляд переместился с Эшли на Алехо, и она хотела бы, чтобы они встретились, когда Тристан был жив. Она хотела бы, что Брэндон и Алехо смогли спасти его до того, как он исчез. Она хотела бы, чтобы они не всегда работали в обратном направлении, пытаясь понять, что уже сделано.