— Спам, — отвечаю я, недоумевая все так же, как и после первого просмотра. — Странно. — Снова пролистываю содержимое папки. — Только спам. И все на тему рефинансирования. Правда, в строке темы написано немного иначе — «рефинс». Очень странно.
— Ничего странного, — отвечает Франклин. — Брэд, по словам Мэлани, как раз занимался рефинансированием кредита под залог их дома. Так что вполне понятно, откуда взялись все эти сообщения. — Он сворачивает на Бостон. — Где тебя высадить, у дома?
— О нет, — говорю я, жеманно хлопая ресницами. — Высади меня возле «Эксельсиор»[16]. На улице Бойлстон. У меня еще есть время выпить пару бокалов мартини, прежде чем подъедет Эндрю. Ну знаешь, тот неимоверно красивый и процветающий адвокат, с которым я встречаюсь. — Сдавленно хихикнув, взбиваю волосы. Франклин и бровью не ведет.
— В твоих мечтах, — продолжает он за меня. — Значит, домой.
Какое-то время мы едем молча, и я успеваю мысленно нарисовать более приближенную к действительности картину сегодняшнего вечера в компании телевизора и размороженной обезжиренной лазаньи с цукини. И, несмотря на недавние уговоры Мэйси и оглушительное молчание Франклина, остаюсь чертовски довольна такой перспективой.
— Хотя, — снова заговаривает Франклин, — возможно, ты будешь не против присоединиться ко мне и Стивену за ужином. У нас дома. Было бы здорово. Он отменный экономист, но почему-то никогда не может рассчитать, сколько еды готовить. Так что ее всегда некуда девать, к тому же он с удовольствием пообщается с тобой. Познакомитесь поближе.
Мое сердце наполняется нежностью к Франклину, этому счастливчику, который сравнительно недавно появился в моей жизни и просто так, совершенно бескорыстно… хочет позаботиться обо мне.
— О нет, я отлично справлюсь сама, — начинаю протестовать я. Но затем задумываюсь: какого черта? Ведь друзья — это прекрасно.
Когда у Франклина звонит телефон, он как раз накрывает на стол. Зажав мобильный между ухом и плечом и молча слушая собеседника, он продолжает раскладывать вилки с салфетками.
— Мне так жаль, ребята, — говорит Франклин, захлопывая крышку мобильного. — Сегодня утром Шарлотта, теперь вот я. Нужно отъехать в аэропорт и записать синхрон. Прилетает какая-то важная шишка, надо поймать ее, а из режиссеров больше некому. — Он смотрит на часы. — Обещали, что закончу до девяти.
— Кто? — спрашиваю я. — Кто-нибудь интересный? Мне поехать с тобой? — Оборачиваюсь и ищу глазами пальто. — Мне надо поехать с тобой.
Франклин хватает пиджак, чмокает Стивена в щеку и идет к двери.
— Еще чего, ты остаешься, — командует он. — Ну все. Выпейте вина. Оставьте мне… чего-нибудь. Вернусь к десерту.
Дверь захлопывается, и мы со Стивеном остаемся наедине. Подвигаю высокий плетеный табурет к кухонной стойке и облокачиваюсь на столешницу, наблюдая за тем, как партнер Франклина помешивает ложкой содержимое ярко-синего эмалированного котелка.
— И как ты это терпишь? — Мне приходится завязать разговор. — Ты готовишь роскошный ужин, а он сбегает. Наверное, чувствуешь себя…
Стивен с улыбкой перебивает меня:
— Такая у Франклина работа. Он ее любит. А я люблю его. В бухгалтерском деле срочных вызовов не бывает — покроши петрушку, ладно? — разве что в рабочее время. Так что мы справляемся. — Стивен достает с хромированной полки блестящий поварской нож и протягивает его мне. — Он приходит домой, а остальное для меня не важно. К тому же мясо по-бургундски лучше подавать подогретым, так ведь? Так что все довольны.
С минуту я лишь молча отхлебываю из бокала и режу петрушку. Тишина нарушается только бульканьем кипящего блюда в духовке и стуком моего ножа, кромсающего зелень. В голосе Стивена не было ни нотки досады или раздражения. Само собой, он может не сомневаться в том, что Франклин вернется. Кому же не хочется, чтобы к нему так относились — уважали, любили, боготворили? Их особняк с высоченными потолками весь уставлен цветами и семейными портретами в рамочках, на асимметричном кресле из красной кожи свернулась клубком довольная жизнью белая кошка. Их дом такой же современный, как и их отношения, но в этих семейных обязательствах есть что-то старомодно-безмятежное. Вот где уж точно нет места непостоянству.
— Итак. — Стивен нарушает тишину. — Почему ты одинока?
Перестав резать, удивленно поднимаю глаза:
— Я не одинока.
— Ты же знаешь, что я имею в виду, — напирает Стивен. — Ты когда-нибудь… была замужем? Или помолвлена?