Ла-Шавоир закончил разговор, радостно потер руки, крепко меня поцеловал, сообщив, как же ему повезло с такой невестой, и улетел в неизвестном направлении.
Подозреваю, что радовать других «вандалов» из своей команды.
А я работала. После того, как из фонтанов в Кален-Заре достали резонаторы, женская часть персонала, разумеется, перестала реагировать на эльфов. Но так как девушкам не объяснили, что дело было вовсе не в их наклонностях, мне все равно приходилось беседовать с ними и объяснять, что влечение к эльфам еще не конец света и отчаиваться не стоит. Несмотря на то что межрасовые браки случались, подавляющее большинство жителей Малахита искренне считали остроухий народ в высшей степени страшненькими субъектами и, стало быть, симпатию к ним рассматривали как свои извращенные наклонности.
Мне понять такое было, с одной стороны, сложно, потому как я мало того что эльфов находила красивыми, так еще и с кикимором жила. Так что я априори извращенка по местным меркам, но тут уже ничего не поделаешь. Да и не надо.
Вот и сейчас я сидела в кресле и с очень сочувствующим выражением лица слушала всхлипывающую нагу.
– Юля, вы понимаете… – Змейка беспомощно развела руками, пытаясь собраться с мыслями. – Всех уже отпустило, все нормально на них реагируют… а я…
Девушка горестно всхлипнула в мокрый платочек.
– А вы? – подсказала я и пододвинула стакан с водой, поняв, что успокаиваться чешуйчатая красавица не собирается.
– А мне он все равно нра-а-авится!
Ого.
Я с большим интересом взглянула на довольно мелкую и щупленькую нагу. В отличие от подавляющего большинства наг, которые могли похвастаться очень приятными глазу формами, эта девушка была иной. Очень худенькая, почти плоская, с мелкими и невыразительными чертами лица. Разве что глаза были достойны внимания – яркие, зеленые, как лесной мох.
– Эльф? – все же решила спросить.
– Да-а-а, – еще горше возрыдала она, нервно комкая в руках поданную мной салфетку.
– А кто? – на всякий случай спросила я, хотя это, в общем-то, было и не важно.
Реакция на этот невинный вопрос показалась мне странной. Она покраснела, побледнела и тихо выдохнула:
– Алзар Золотой.
Вот это поворот!
Притом, с одной стороны, удобный, а с другой… м-да. Ладно, попробуем выкрутиться.
Ласково взглянула на клиентку и самым участливым голосом начала:
– Лиссами, не стоит так волноваться. Все объяснимо. Дело в том, что если рассматривать этого мужчину объективно, то он для эльфов некрасив, стало быть, для вас…
– Нет, – прервала меня девушка и, высморкавшись, добавила: – Он и для нас страшный.
Нежданчик.
– Да? – усомнилась я, припомнив свои впечатления от этого товарища. Специфический, конечно, но не сказать, что совсем уродлив.
– Да, – кивнула Лиссами и прерывисто выдохнула, успокоившись окончательно. – И, Юлия, дело в том, что он совсем не в моем вкусе. Мне всегда нравились мощные, сильные и интересные мужчины. Воины. Вот как наш начальник стражи.
Во взгляде девушки на миг появилась мечтательная поволока, но она быстро растворилась в печали. А я вспоминала, от кого я еще слышала про начальника стражи. Оказалось, что от Ришаль дир Ниралиссы. И вроде как раз именно взамен него Лель и обещал ей того ученого из саркофага в музее.
Востребованный субъект. Но да, рядом с таким Алзар Золотой смотрится… да никак не смотрится, будем честны.
– Любовь зла, – вспомнила я всемирно известную истину.
– И не говорите, – со вздохом согласилась несчастная жертва резонатора. – Так что делать-то?
– Переключитесь на свои старые симпатии, – пожала плечами я. – Хотя, на мой взгляд, самое лучшее, если вы сможете примириться со своим увлечением Алзаром. В конце концов, у всех нас случаются эпизодические влюбленности в, казалось бы, совершенно не подходящих нам людей.
– Думаете, не пыталась? – В зеленых глазах мелькнуло раздражение, и нага поджала тонкие губы. – Увы, стоит мне его увидеть, как из головы выветриваются все мысли, хвост слабеет и в животе поселяется холодок.