Мои волосы словно начинают жить своей жизнью, поднимаясь под напором энергии моего таланта. В целом, сильные персонажи часто имеют какой-либо особенный талант, который по факту является уникальной способностью. В случае Волди это «Сосуд проклятий», который позволяет мне хранить внутри себя спящие проклятия, которые можно быстро бросить на врага. Также «сосуд» увеличивает характеристики проклятий: они бьют сильнее и действуют дольше. Но куда интереснее принцип «взаимности», когда шанс успешно наложить проклятие равен почти ста процентам, но взамен мне приходится накладывать проклятие и на себя.
Я словно бегу в атаку, зажав в руках гранаты с вынутой чекой. Кажется глупым накладывать проклятие и на себя, и для кого-то другого это было бы так, но Волди так долго испытывал себя проклятиями, что приобрел огромную сопротивляемость подобным эффектам. Теперь сила и высокий шанс наложения проклятия перевешивает возможные неудобства.
Соответственно, алые цепи падают и на мои плечи, пока тело атакуют сразу три проклятия: «Великое замедление», «Великое угасание магии», «Великий разрыв связей». Это как раз то, что нужно против волшебного существа. Эрифа может быть очень быстрой, так что замедление вдвое уменьшает её скорость, со стороны выглядит так, словно она запнулась на ровном месте.
«Великое угасание магии» очень неприятно для магов и волшебных созданий. Проклятие опустошает резерв маны цели на определенный процент, зависящий от многих условий, а также в целом уменьшает доступный объем магии, поэтому восстановить в прежнем размере не получится без снятия проклятия. Кристаллы Эрифы сразу тускнеют, а глаза создания в страхе расширяются, словно она самого Англорака увидела. Впрочем, выгляжу я сейчас действительно дьявольски.
И, наконец, «Великий разрыв связей». Потрясающее проклятье, когда нужно оборвать эфирные связи. Например, между магом и куклой, которой он управляет. Или разрушить сложную магическую печать. Это становится последним гвоздем в крышку гроба, так как Эрифа вдруг падает на пол. Она постоянно связана с Хека, богом магии этого мира, получая от него силу и поддержку. Резкий обрыв связи с божественным планом заставил её потерять равновесие, но куда сильнее будет удар по боевому духу.
Да, я вижу это. Вижу ужас в её глазах, она никогда с таким не сталкивалась, поэтому очень медленно встает не только потому, что одно из проклятий влияет на скорость. Да даже Колин Фракенрэнд изумлен, если судить по лицу и его словам:
— Как ты можешь знать проклятия, чтобы изгнать божественную силу?
Мэр не совсем верно понял принцип действия проклятия, но результат очень похож. Чтобы прям изгнать божественную силу, нужно иметь поддержку другого бога или быть им равным.
— Эрифа, продолжай наступать! Убей его! — Колин заставляет волшебное создание двигаться в сторону возможной гибели. Умирать не хотят даже самозарождающиеся грязевые големы, не говоря уже о существе с высшей нервной деятельностью.
И Эрифа переходит в наступление. У нее все еще достаточно сил для того, чтобы убить меня, разница в уровнях большая, но мне уже удалось посеять зерно сомнений в исходе, поэтому она сама себя тормозит. Осталось полить благодатную почву водой. Или кровью.
Оживший кристалл бросается на меня, пытаясь схватить за шею и задушить, но я отталкиваю её от себя и еще сильнее угнетаю кличем:
— Веселись и жги!
На последнем слове напрыгиваю на жертву и валю на пол, поставив сапог на лицо создания.
— Скажи, Колин, ты веришь в богов Хаоса? — начинаю еще издеваться на мэром города и получаю в ответ лишь ругательство.
Колин Фракенрэнд вновь обнажил клинок, который покрывается красной энергией. Похоже, оппонент решил вспомнить уроки работы с силой духа, которую воины используют вместо маны. Жаль, что я не могу поддерживать более трех проклятий одновременно на первом уровне, поэтому сейчас придется подключить умение убеждать. И нет, не Колина, он все еще трезво мыслит.
— Скажи, Эрифа, знаешь, куда отправляются волшебные слуги, вроде тебя, после смерти? Бог магии не сможет тебя избавить от посмертия, ведь мои проклятья отправят тебя прямиком в Царство Хаоса. Оттуда нет дороги в мир живых без перехода под наши знамена.