Монашество — хранитель Святого Духа, поэтому в монашестве совершается полнота обожения человека через благодатную молитву. Такую молитву не обрести в миру, в городах, даже если просидеть в запертой квартире всю жизнь. Подобное обоготворение духа является достоянием монашеской духовной свободы Христовой, которая победила мир. По благодати духовной молитвы совершаются многочисленные телесные исцеления, но духовное исцеление гораздо важнее, так как приводит душу непосредственно к спасению. Болезни плоти, как правило, утрачивают свою силу, когда в покаянии и смирении происходит благое изменение в душе человека и в ней возникает неослабевающее стремление отстать от греха, поскольку любая болезнь — это Божественный пластырь для нашего смирения.
Духовная жизнь полностью противопоставлена миру сему, «лежащему во зле». Поэтому гонения от мира неизбежны для того, кто утвердился в Духе Христовом и распял свою плоть со страстями и похотями. Благодатная молитва есть проявление в тварном мире несотворенной благодати Божией. Эта благодать является жизнью вечной, изливаемой на все человечество через подвижников, пришедших к Богопознанию и единению в Отце Небесном со всей Пресвятой Троицей. Всякий человек, не стяжавший молитвы и благодати, есть сухая ветвь в живом неумирающем присутствии Божием. Познание самого себя и постижение собственного духа, избавление от помыслов и обуздание страстей — все это есть действие непостижимого света благодати.
Благодать Божия смиряет необузданный ум и успокаивает его, чтобы в благодатной молитве пробудить дух человеческий из усыпления. Чем больше суетится и действует ум с его мельницей пустых помышлений, тем слабее дух, и наоборот, дух пробуждается, крепнет, когда ум обуздан и смирен непрестанной молитвой, а затем преображен благодатью Духа Святого. Эта благодать меняет и лицо, и глаза, и голос такого молитвенника: его лицо сияет, глаза полны света любви, а голос исполнен мягкости и простоты.
Самое удивительное чудо на свете — рождение в Царство Божие нового, духовного человека. Как от большого корабля идут большие волны, раскачивая мелкие лодочки, так Божественная благодать расходится по всему миру из сердца такого подвижника, трогая сердца всех людей. Здесь проявляется их свободная воля — соединиться с этой благодатью или начать сопротивляться ей и озлобиться. В духовной молитве самое великое страдание и величайшая трагедия для освященного сердца — молиться о людях и постигать их душевную мертвенность и равнодушие ко всему благому и, что особенно прискорбно, к их собственному спасению.
В духовной молитве находится несотворенная пристань безмолвия духа, соединившегося с Господом, в ней совершается исцеление и освящение души, а вслед за ней и всего тела, после чего все это оставляется ради сладчайшей тишины Богосозерцания, во свете восходя в Свет преизобильный, животворящий и безсмертный. Осиянный благодатью дух наш уподобляется Богу, пребывая с Ним в неразделимом единении. Мы отчетливо и совершенно ясно созерцаем красоту нашего внутреннего человека — красоту духа человеческого, ставшего всецело любовью, светом и мудростью в любви, свете и мудрости Божией.
Оправдания не свойственны молитвеннику, язвительные и оправдательные речи не приличествуют тому, кто предан стяжанию умной молитвы. Отречение от мира и безстрастие неотделимы от отсекших все привязанности в сердечной молитве. Совершенный мир души и покой духа приличествуют обретшим непрестанную молитву. Всеобъемлющая любовь Христова, радость и блаженное веселие боговдохновенной молитвы и возвышенных созерцаний становятся жизнью безконечной у стяжавших благодатную молитву и безсмертие. Пройдя огненным путем столь многих искушений, что их невозможно и перечислить, сердце человека смиряется и умягчается до такой степени, что становится подобным агнцу, кроткому, терпеливому и безгласному. Такое благодатное сердце великодушно и снисходительно, поскольку очищено испытаниями и многократно переплавлено в огне благодати.
Для обретения устойчивого пребывания в духовной молитве необходимо утвердиться в совершенном безмыслии, отсечь все мирские устремления, прекратить пустословие, непрерывно находиться в покаянии и смирении, тогда Божественный свет не покидает сердце и Богосозерцание становится постоянным. В сокровищнице духа в благодатной молитве происходит совершенное очищение сердца от эгоизма и прекращение всякой мысленной активности, вплоть до временного прекращения дыхания. Это есть время молчания сердца и безмолвное пребывание в обоготворенном духе, исполненном Божественного света и Небесных разумений Духа Святого. Это обретение безсмертия в момент соединения во Христе с Отцом Небесным. Созерцание в духовной молитве совершается в момент излияния свыше великой благодати при совершенной чистоте сердца и безмыслии ума. Пребывать в благодатной чистой молитве и следовать велениям Святого Духа — такова исихия, или безмолвие, приводящее к Богосозерцанию.
Господь наш Иисус Христос, будучи Богом, смирился до смерти крестной. Мы же из крайнего смирения нашей смертной плоти восходим к обожению благодаря Христовой любви. Без благодати мы смертны, с благодатью — безсмертные духи. Она трудно приобретается, но легко теряется. Необходимо каждой душе овладеть искусством хранить эту Божественную милость и благоговейно беречь ее, ибо Божественная благодать есть залог нашего безсмертия во Христе. Только в благодати молитва может стать ангельской, ибо ангелы не молятся о себе, но возносят свои моления Богу о помиловании и спасении всех людей. Таковы истинные духовники и старцы, источники богоучительной благодати и источники духовного просвещения для каждой души: «Хотя у вас тысячи наставников, но не много отцов…» (1 Кор. 4:15).
Молитва и созерцание, дух человеческий и Дух Божий, чистота сердца и чистейший свет Христов восходят от умиротворения к умиротворению, от целомудрия духа к чистоте Небесной, от постижения Христа к постижению Пресвятой Троицы. Духовная молитва есть совершенная благодать Святого Духа, которая нашла в любящем и рассудительном смиренном сердце свою неразрушимую обитель. В этой молитве дух жаждет спасения всех людей и всех народов, сколько их ни есть, ибо любовь Божия заключает в себе всю вселенную, не лишая ни единой души и ни единого атома Своей любви: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16).